Позади меня послышался шорох, и приятный бархатистый тембр голоса негромко сказал: – Есть желающие.
Орловский вальяжно поднялся со своего места и, не спеша, направился к доске, на секунду задержавшись возле меня и подкидывая записку. Да они что, все сговорились?! Смерив его убийственным взглядом, я зашипела что-то невразумительное, а математик, заметив беспредел на его уроке, грозно сказал: – Ландман, что это у Вас, записка?
Он подошёл немного ближе, а я поспешно положила ладонь на клочок бумаги, скрывая улики.
– Прошу! – протянул руку учитель. – Нателла, что Вы так смотрите? Давайте записку сюда! Или вы решили, раз вы все здесь большие и вакцинированные, значит, мои уроки вам нипочем?!
– Да я вообще ни при чем! – только и пролепетала я, оказавшись, как всегда, в неловком положении. Светка, едва отошедшая ото сна, хлопала глазами, пытаясь понять, что проспала, а я неохотно протянула руку и отдала непрочитанное послание.
– Так, интересненько, что тут у нас? – Петр Сергеевич развернул записку своими пожелтевшими от табака пальцами.
– Хм, очень мило! Орловский, Вам сколько лет, не подскажете? Что вы, как подросток, записки пишете?
– У любви нет возрастов! – ухмыляясь плутовской улыбкой, выдал тот, а я покраснела до кончиков волос, боясь представить, что Костя там накорябал.
– Орловский, к доске, а Вы, Ландман, зайдете в кабинет директора за своей запиской! Надеюсь, я отобью желание впредь быть невнимательными на моем уроке! – выдал Петр Сергеевич, вгоняя меня в шок.
Константин
Кажется, я доигрался! Поспешная идея принять участие в этом безумном эксперименте изначально казалась мне просто неким развлечением. Математик же, напротив, так не считал, что, собственно, и хотел нам показать своими действиями, отчитывая нас, словно сопляков, а не взрослых людей. И все же, было здорово окунуться в прошлое и прожить заново давно позабытые мгновения. Не каждому выпадает возможность снова побыть подростком. Это как будто ты попал назад в детство! То, чего нам не вернуть ни за какие деньги, и то, по чему многие из нас тайно или открыто скучают, погружаясь в рабочие будни и ежедневную суматоху.
В тот день, когда я пришел подписать официальный отказ от участия, мое твердое решение дало хорошую трещину, стоило ЕЙ войти в кабинет директора, а спустя несколько минут и вовсе разлетелось на мелкие кусочки. Зачем мне прошлые воспоминания, если в них нет её?