– Нет, все нормально. Обычные мелкие неурядицы.
Ей хотелось поверить ему, как верила всегда. Но… слишком хорошо успела его узнать – до мельчайших оттенков настроения, чтобы не понимать теперь – все далеко не нормально.
Едва скользнув глазами по документам, она дрожащей рукой поставила свою подпись и протянула бумаги обратно. Когда ее пальцы разжались, отпуская белые листы, до нее донесся смех, от которого все внутри мгновенно похолодело.
Смеялся муж. Смеялся отрывисто, горько, зло. Она испуганно посмотрела на него и встретила прежде незнакомый ей взгляд – жесткий, неумолимый, пугающий.
– А теперь – уходи, – холодно отчеканил он.
Ей показалось, что она ослышалась.
– Что? – едва сумела проговорить резко переставшими слушаться губами.
Он встряхнул перед ней пачкой бумаг.
– Ты только что передала мне все, чем владела. У тебя больше ничего нет.
Он говорил это, внимательно вглядываясь в ее лицо, алчно выискивая там что-то, известное лишь ему одному. Говорил, зло цедя страшные слова, но ее разум отказывался им верить…
– Арсюш, это что, шутка какая-то?
Она слабо улыбнулась, растерянным взглядом обводя его хищно заострившиеся черты.
– Это не шутки, – отрезал он, резко отворачиваясь, словно не мог выносить даже ее вида. – Даю тебе десять минут на то, чтобы взять самые необходимые вещи. Советую поторопиться, иначе я выкину тебя вообще ни с чем.
Она стояла, потрясенная, не в состоянии пошевелиться, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Как это все возможно? Вот только сегодня утром этот человек целовал ее, сводя с ума ласками, а сейчас теми же самыми губами говорил чудовищные, невозможные вещи…
Разве мог тот, кто поднял ее однажды на ноги, теперь самолично и уничтожить?.. Это не укладывалось в голове. Отрицалось всем ее существом.
– Почему? – спросила она, подходя к нему вплотную. Повторила – требовательно и отчаянно:
– Почему?
Он даже не повернулся. Лишь кинул – отстраненно и презрительно:
– Кажется, ты забыла, милая моя, почему я вообще на тебе женился.
Слова ударили, как пощечина, ноги подкосились. Она испуганно схватилась за спинку стоявшего рядом стула, пытаясь обрести хоть какую-то опору посреди рушащегося у нее на глазах мира. Мира, в который она так наивно и опрометчиво поверила.
Мотнув головой, она протянула к нему руку – жалко, умоляюще, точно нищенка, просящая подаяния. Только ей нужны были не деньги. Ей нужно было понять, как мог человек так измениться всего за несколько часов!