Именно тот тип фигуры, который мне всегда нравился у мужчин.
Влажные волосы зачесаны назад, на груди блестят капельки воды. И из одежды только полотенце на бедрах.
– Проснулась? Доброе утро! Я не стал тебя будить, ты так сладко спала.
– Спасибо, – смущенно пячусь назад. – Мне уже пора.
– Да, конечно! Деньги я оставил на тумбочке. Забрала?
– Какие деньги? – не понимаю сразу.
– За работу. Мне понравилось. Честно говоря, не думал, что ты встанешь на эту скользкую дорожку, Антонова. Но не мне судить. В конце концов, ситуации бывают разные. И я не знаю, что тебя толкнуло на этот путь. В любом случае спасибо! Приятно провел время, – говорит он спокойно.
А после лениво смотрит на меня, ожидая реакции.
Мне все еще кажется, что я ослышалась, что это шутка. Неудачная, злая шутка.
Я не просила у него никаких денег, не заводила вообще разговор на эту тему. Так с чего он решил, что я из подобных девушек?
В голове мелькает странная догадка. А может быть, это была такая дурацкая проверка от Артема и я ее не прошла?
Вряд ли. Не думаю, что Артем со своей патологической ревностью позволил бы мне дойти до конца.
Странное дежавю снова царапает грудь и на полную мощность врубает сирену.
– Откуда ты знаешь мою фамилию?
Эдик насмешливо ведет бровью, а после проходит мимо, обдавая свежестью и запахом мужского геля для душа.
В его взгляде, голосе, поведении нет ни капли того тепла и нежности, которыми он вчера покорил меня. Сегодня от него фонит презрением с ледяным холодом. И откровенным высокомерием.
– Ты действительно меня не узнала, Антонова? Смешно. А если бы поняла, кто перед тобой, то и за деньги не пошла бы? Или закончились мужики в городе, способные клюнуть на тебя? Как ты тогда сказала? – Он разворачивается на пороге комнаты и кривит губы в саркастичной усмешке. – Даже если я останусь последним парнем на земле, ты все равно не взглянешь на меня? А время меняет людей, Янка. И посмотрела, и даже пошла со мной. Да?
Я отшатываюсь от него, как от прокаженного, не в силах поверить.
Это не он.
Это не может быть тот парень, на кого он сейчас намекает.
У того даже имя другое! И глаза зеленые, и уши топорщились, как зеркала у Жигулей. И…
Язык липнет к нёбу.
– Это не я сказала, – шепчу в свое оправдание.
– Но ведь ты подтвердила? А еще… ты все-таки проиграла спор.