Мне так хотелось брякнуть, что он раньше себе сахарный диабет заработает, но не стала. Я уже успела нарваться на крупные неприятности. У Белосова, конечно, руки коротки, но и я не того полёта птица, чтобы не сбить меня из рогатки.
– Белосов требует, чтобы я… – Борис Егорович громко чавкнул и доел банан, будто проглатывая колкие слова горе-депутата, переданные по телефону. – Чтобы я тебя отстранил. Уволил. Иначе подаст в суд. И выйдет с открытой речью.
– Значит, этот слизняк ещё чего-то требует? Да он же балабол! Ничего для города не делает! У нас полно молодых и перспективных ребят! Зачем брать эту жабу? Он хоть знает, как нужны такие комнаты для молодых мамочек?
– А ты знаешь? Да? – Борис Егорович вздохнул. – Кира, в последнее время твоя колонка стала… какой-то едкой и желчной. Раньше приходили мешки писем, а теперь. На тебя стали жаловаться. Может, тема детьми и беременностью исчерпала себя? Тебе так не кажется?
– Нет, Борис Егорович, не кажется! – зло отчеканила. – Эта рубрика – моё детище! И я не позволю вот так…
– Но ты же сама её гробишь. В общем, почешем самомнение Белосова и тебе отдохнуть дадим. Пойдёшь на отдых. Длительный. Отдых от газеты. Переключишься пока на выездные репортажи. Можешь даже выбрать себе любого оператора, я разрешаю.
Я чуть книксен не сделала. Так и хотелось раскланяться и поблагодарить доброго барина за такое щедрое предложение. У-у-у! Точно что, обезьяна. С бананом. И девушек отстаивать не собирается. Чтоб ты подавился!
Борис Егорович и вправду закашлялся, я даже испугалась: вот это у меня сила мысли!
– Я… я не могу. И не хочу! Я не могу бросить «Мешочек с записками»! У меня… у меня столько материалов ещё, я могу многое рассказать… – принялась лихорадочно помахивать папкой, из которой стали вылетать обрезки бумаги.
– И что ты нового скажешь?
– А что.. что, если… – принялась лихорадочно соображать. Первая же мысль, пришедшая в голову, была радостно озвучена. Без раздумий. – Я беременна.
Борис Егорович и впрямь подавился бананом. Закашлялся и покраснел. Стуча кулаком по столу, страшно пучил глаза и смотрел на меня.
– Ты вот сейчас серьёзно? – сипло прохрипел.
– Э… Да-а-а…
Отступать было некуда. Пан или пропал. Не знаю, как буду выкручиваться, но сейчас самое главное – удержаться на плаву. С репортажки часто увольняются.