Мне хреново, я чувствую себя обманутой и использованной, внутри меня разрастаются злость и упрямство. Это потом придёт осознание, и меня будет мучить совесть, но прямо сейчас я не планирую даже смотреть в его сторону.
– Переведи, пожалуйста, следующее, – спокойно просит генеральный, и я подчиняюсь.
Стоя рядом с его отцом, который продолжает оказывать мне знаки внимания, я как будто всё ещё слышу, как Дима назвал другую девушку «лапочкой». Не знаю, почему это так сильно задело меня. Ведь это логично.
Люди говорят одно и то же, используют одни и те же приёмы, чтобы понравиться, даже цветы покупают одинаковые, потому что считают, что они самые лучшие. Но я не могу смириться!
Сжимая зубы и давясь улыбкой, я почти ощущаю, как крошится эмаль. Его «лапочка» звучит в ушах ударом в медный барабан, словно средство оповещения населения о стихийном бедствии. Не могу успокоиться! Это не мелочь, мне больно, и я очень, очень зла на него.
– Как вы добрались?
Седовласый старичок, похоже, главный среди американцев, смеётся больше других. Он выдаёт целую тираду о самолётах и регистрации. Благодарит за шикарную гостиницу. Я перевожу, стараясь передать смысл как можно ближе. Я очень волнуюсь, но, кажется, получается.
– Неплохо, Иванка, совсем неплохо, – хвалит меня Красинский-старший, наклоняясь к самому уху и прикасаясь к моей спине.
От его близости по коже снова ползёт мороз, но обида на Диму сильнее. Плевать на его отца, на людях он не тронет.
Как я могла отдаться Диме? Как? Вроде не дура, но как я умудрилась повестись на его разговоры и улыбку? Я на него не смотрю и чувствую, как мир раскололся на две части.
– Больше шансов, – на автомате перевожу слова американца, – на рынке нам нет равных, наши программы выполняют нужную задачу без лишнего технологического мусора.
И хотя поначалу меня немного трясёт, я втягиваюсь в работу, собираюсь. Улыбаясь группке из штатов, продолжаю переводить, иногда сбиваюсь и путаюсь, но в общем, как мне кажется, выгляжу достойно.
К счастью, гостей я понимаю, несмотря на американский английский. С обидой задрав подбородок, выдаю чёткий конструктивный перевод. Жаль, меня не видят мои преподаватели. Они бы наверняка гордились мной. Откуда только силы берутся? Это вечером я буду реветь в подушку, сейчас не покажу ему даже виду.