Усольцев вообще не говорил о своих чувствах. Если только шутя или намеками… всегда виртуозно обходя тему и избегая говорить прямо о том, что чувствует ко мне. А я уже и не настаивала, потому что предыдущие попытки не привели ни к чему и заканчивались или поцелуем, которым мне затыкали рот, или он сразу тянул ко мне свои лапы и тогда был секс.
Так ярко вспомнилось вдруг… и я постаралась объяснить:
– Помнишь фильм «Привидение»? Ну… девушка говорит ему – я люблю тебя, а он?
– Аналогично?
– Я не знаю – в чем там дело, но ему пришлось умереть, чтобы эти слова, наконец, прозвучали. И что – человек только тогда понял, что это нужно сказать?
– Она потом и не поверила, потому что сам он никогда их не говорил… – кивнула мама.
– Похожий случай. Знаешь – как? «А то!» или – «спрашиваешь…?» Или – «ну что, ты, Зой, глупости спрашиваешь»? Или еще – «О-о-о…!!!» Хотя, если честно… жила без этого и жила бы. Кроме этих слов есть и другие. И другое. И вообще… что мы сейчас? Вообще не в тему, – нахохлилась я.
– Да нет… – протянула мама, – я-то уж подумала… А оно не страшно.
– Что, мама? – спросила я в лоб.
– Ну да, что сейчас об этом, когда такое… Но я от своих слов не отказываюсь.
– Тогда это странная любовь, мама. Папа хотя бы сказал тебе честно.
– Ну да… сказал, – отвернулась мама к мойке.
Я подошла и отодвинула ее в сторону.
– Извини. Ляпнешь иногда… сама потом не рада. Давай, я вымою.
– Да ничего такого ты не сказала. Это я копаюсь… Ты тоже извини.
– Да. А… мне сегодня после двух к врачу, мам!
В этот день, выйдя на улицу, я обратила внимание на запахи. Налюбовавшись вчера на Таю, синее небо, зеленую траву и вообще… все лето скопом, сейчас я вынюхивала его. Это был и Тасин уютный и знакомый уже запах. А еще листок смородины… если растереть его в пальцах, он пахнет так… просто одуряюще. Раздавленная подошвами трава, хвоя, нагретая солнцем… аптечная ромашка… мелкая холодная хризантема… Пока дошла до санатория, перевела кучу зелени, срывая и поднося к носу.