– Конечно, мадам. Спасибо. Это было бы практично – вместо изготовления примитивной бесполезной вещи попробовать исправить дефект такого прекрасного предмета. – уже направляясь к двери, на ходу я продолжала искать весомые аргументы, – К тому же мне бы очень хотелось оставить какую-то память в институте, который столько лет был для нас родным домом. Всё-таки, выпускной класс.
– Ну хорошо. Раз вы считаете, что это вам под силу, я поговорю с Николаем Степановичем и попрошу его разрешить вам попробовать. – уступая моей настойчивости, подняв брови и покачав головой, согласилась маман.
На первом этаже возле лестницы меня памятником терпения дожидалась Саломея.
– Беседовали с мадам инспектрисой. – отвечая на её немой вопрос, пояснила я.
Пока дошли до столовой – успела выяснить у княжны, что эта девушка в серой форме – Ольга Антипова – пепиньерка**. А сама Саломея, в отличие от многих, не с раннего детства обучается в Смольном. Она попала сюда после смерти матери, всего два года назад, по настоянию отца, который боялся не справиться с воспитанием дочери. Именно поэтому имеет более широкие представления о внешнем мире и реалистичные взгляды на жизнь.
Унылая двухцветная столовая встретила меня рядами длинных скучных столов и стульев, за которыми уже сидела часть воспитанниц разных возрастов, совершенно одинакового облика. Некоторое оживление в общую картину вносили только цвета формы институток. Как краски в палетке художника, выделялись кофейная, голубая и наша зелёная зоны.
Порции тоже удивили скудностью содержания и размеров. На первое – суп без мяса с перловой крупой, на второе – это самое мясо из супа, нарезанное тонкими ломтиками по три на тарелку и сдобренное чем-то вроде мучнистого соуса. В госпитале всё-таки было как-то не только потеплее, но и посытнее.
Единственное, что внесло приятное разнообразие – вместо традиционного чая сегодня давали жидкий ягодный кисель. Это послужило предметом негромких восхищений за столами – чай всем давно надоел.
В районе каждого класса бдительными церберами стояли классные дамы и пепиньерки, строго следя за дисциплиной.
Всё происходящее лично на меня навевало тоску, хотя сами ученицы несчастными вовсе не выглядели – наверное уже привыкли.
Вечером меня ждала ещё одна новость. После прогулки по институтскому саду (ну как прогулки… строевой ходьбы парами под присмотром пепиньерки в строго заданном направлении с шестами за спиной, удерживаемыми в локтях согнутых рук – для укрепления осанки) меня пригласила в ту самую учительскую комнату фройляйн Марта. Кроме нас в данную минуту здесь никого не было.