– Ай!
Оступаюсь, тут же яркий свет фар ослепляет глаза, жмурюсь, отворачиваюсь, лечу на грязный снег обочины, визг тормозов. Кричу, словно меня режут, но страшно до ужаса, что вот сейчас меня, в самом расцвете сил, молодую, красивую, не сказать, что сильно умную, задавят, а мне всего двадцать три года, вся жизнь впереди.
В ноге острая боль, кричу громче, прикусываю губу, слезы текут ручьем.
– Да куда ты, курица, прешь прямо под колеса? Жить надоело?
Сижу задницей на обледеневшей дороге, глотаю слезы, держусь за лодыжку. Розовая шубка заляпана грязным снегом. Конечно, я курица, но блин, все равно обидно, с хера ли какой-то мужик может просто так меня оскорблять?
– Сам баран, смотреть надо, куда едешь, тут люди вообще-то ходят.
Всхлипываю, больно ужасно, свет фар бьет прямо в глаза, хоть бы выключил. Поправляю берет, волосы совсем выбились из-под него. Вижу начищенные черные ботинки у своего розового чемодана, что валяется рядом, черные брюки, поднимаю голову, темное пальто выше колен.
– Эй, бедовая, так ты поскользнулась? Ну, неудивительно, на таких-то каблучищах разгуливать по обочинам. Я-то решил, что сбил тебя.
– Ну, спасибо, что не сбили.
Шмыгаю носом, надо как-то подняться, но больно ужасно.
– Давай иди сюда, помогу, ну, не совсем же я баран.
– А я не курица!
Мужчина так легко подхватывает меня на руки, я, лишь поскуливая от боли, что отдается по всей ноге, цепляюсь за его пальто.
– Конечно, не курица, разве курица может быть стажером в банке?
– Вы?
Смотрю на мужчину, теперь я вижу его лицо, то, как он улыбается с нахальным прищуром.
– Я, Дарья Владимировна, я.
– Я Даша, можно просто Даша.
Вершинин
Смотрю на нее, и крыша едет, нет, дымится. Разве можно быть такой сексуальной? Нет, это точно какой-то новый уровень недоеба. Снова повалил снег, джип кое-как ползет в пробках, дворники работают на полную.
– Может быть, не надо в травмпункт?
– Может быть, не надо было гулять вдоль дороги на каблуках и с чемоданом?
Не выдержал, снова съязвил, Даша поджала губы и погладила коленку с порванными колготками. Она еще и в капронках. В январе. Капец просто.
– Ты там ничего себе не застудила? А то попкой-то сидела на льду.
При слове “попка” повел подбородком. Если уж я на нее реагирую в офисной юбке, то что будет, если она снимет ее, а потом трусики?