– Конечно, конечно, капитан! Идите! Мы с Элизабет приглядим за лордом Дугласом.
Капитан выскочил из столовой. А мы продолжили обтирать старику лицо и обмахивать его полотенцем.Аврора была бледна, но держалась стойко. Только от отчаяния кусала губы. И в тревоге глянув на меня, простонала:
– Элизабет, вы же ведьма! Сделайте что-нибудь!
– Леди Аврора, я такая же ведьма как и вы! Чем я могу помочь бедолаге?! Только лишь расстегнуть ворот, да окно открыть. Может воздуха больше будет?
Я кинулась к окну. Створка все же не выдержала моего напора и поддавалась, хоть и с трудом. Но все же мне удалось открыть окно. Прохладный, осенний воздух, с запахом прелой травы, ворвался в комнату. Раздался натужный хрип. Лорд Дуглас стал приходить в себя.Леди Аврора от страха спрятала руки в карманы широкой юбки. И выжидательно смотрела на Лорда. А мужчина стал приобретать нормальный цвет лица. Постепенно дыхание восстановилось и старый лорд открыл глаза.
– О, лорд Дуглас! Как вы нас напугали! – Аврора облегченно выдохнула.
– Святые угодники! Я умер и попал в ад?
– Боже мой! Дядюшка! Что вы такое говорите?!
– Почему же я вижу тебя? Ты – демоново отродье…– старый лорд захрипел.
Я подскочила к лорду и рванула ворот рубахи виднеющейся в вырезе камзола. Ослабила шейный платок. На мужской шее висела цепь. Она была толщиной с мой палец. Желая облегчить старику дыхание, я потянула за неё. На мою ладонь лёг круглый медальон. От такой красоты я на минуту обомлела. Он имел сложный рисунок. Переплетение нитей создавал рельеф в виде диковинной стрекозы. Тельце насекомого было сделано из драгоценного камня. А внутри него плескалась рубиновая жидкость. Аврора рядом со мной ахнула. Прижав руки ко рту, она выкатила глаза и с ужасом глядела на мою руку, сжимающую подвеску. Но затем взяла в себя в руки и захлопотала возле Лорда Дугласа. А я уже заправила медальон обратно. И взглянув в лицо старому лорду, наткнулась на внимательный взгляд, полуприкрытых, зелёных глаз. Он рассматривал мое лицо. А затем кивнул. После опять закрыл глаза. В этот момент дверь распахнулась. И в столовую влетел небольшой тайфун, в центре которого был высокий, худощавый мужчина. Его узкое лицо выражало крайнюю степень неприязни. Тонкие губы были поджаты. Темный сюртук сидел на мужчине как влитой. В руках худощавого был кожаный саквояж.