– Это он сказал на выставке. После твоего ухода. Пытался объяснить твою… нелюдимость. Он опустил подробности. Я лишь поняла, что твои настоящие родители…
– Мертвы? – подсказала Изабелла и отвернулась. – Так и есть. Автомобильная авария.
Моя дочь в общем-то не лгала. Такова была легенда. Ее легенда.
Картрайт выяснил вчера, что до удочерения ее якобы звали Агнесс Донахи. Она жила в другом штате и переехала сюда с родителями за пару месяцев до аварии. Аварии, унесшей жизнь матери и отца. Так как другой родни у Агнесс не было, ей нашли приемных мать и отца. Шеф установил, что семья Донахи существовала. И попала в ДТП. Но, вероятно, погибли тогда не двое, а все трое. Имя Агнесс использовали, чтобы Изабелла Деларо навсегда прекратила существовать и превратилась в другую девочку.
– Мне жаль, – проговорила я тихо, стараясь, чтобы она поверила в мою искренность.
Изабелла лишь передернула плечами.
– Жизнь – боль.
Вот уж, действительно, подходящий ответ для проблемного подростка.
Хотелось так о многом ее спросить. Но я понимала, что лучше не лезть в душу. Рано.
– Почему ты пропускаешь школу? – задала я вопрос о насущном. – Рисовать на стенах можно и в другое время. А прогулы создадут тебе дополнительные проблемы.
– Плевать, – бросила Изабелла сердито, явно не обрадовавшись теме разговора. – Терпеть не могу школу.
Я удивилась. Ибо это была еще одна новость. Раньше дочке нравилось учиться, а педагоги ее любили и хвалили. Часто ставили в пример другим ученикам.
– У тебя проблемы с одноклассниками? – спросила я осторожно.
Мало ли. Подростки бывают очень злыми и отыгрываются на других, кто послабее.
– Вам-то какое дело?! – взвилась дочь, и я поняла, что попала в яблочко. В школе точно не всё гладко. – Вы сказали, что отвезете меня домой. Так везите. Я назову адрес.
– Хорошо, – я положила руки на руль. Но разговор не закончила. Просто решила, что пора перевести его на деловые рельсы. – Слушай, если тебе нравится граффити, я знаю, как решить проблему законности твоего хобби. У меня есть знакомый художник. Его зовут Люк. Он любит уличную живопись, но делает всё легально. Договаривается с властями. Получает разрешение на роспись стен возле пустырей или в районе складов. Иногда берет с собой кое-кого из молодежи. Все вместе творят до умопомрачения. А главное, без проблем.