– У нас нет другого выхода, Мария, – резко выдыхает отец. – Тебе придется идти к нему. Умолять. Просить. Падать в ноги. Иначе… Иначе мы все умрем. Пусть даже Багиров сам по себе и не начинал мести. Но для всех окружающих. Он должен. Должен исполнять традиции. Иначе авторитет их семьи рухнет. А он этого точно не допустит! Что наши жизни по сравнению с репутацией Багировых? Пустой звук.
– Вы что? Вы серьезно? Нееееет…
Качаю головой. Все еще не могу поверить, принять этот абсурд.
– Да, Мария. Я абсолютно. Серьезно. Ты должна его удовлетворить. Ему должно с тобой понравится. Иначе… Иначе твоя жертва не поможет и мы все окажемся на кладбище.
– Машшша!
И снова Алекса. Ее окровавленные губы. Медовые глаза, полные ужаса.
На коленях. Передо мной. Хватая за руку.
– Помоги! Спаси нас! Нас всех! От тебя хочет! Он просто пожирал тебя глазами тогда, на завтраке! Только ты! Только ты можешь нас всех спасти!
В тот же вечер уволились все, кто на нас работал.
Охрана в доме. Прислуга.
Они все просто ушли.
Наутро мать не пустили в магазин. Безумная попытка отца выехать из города ни к чему не провела. Нас отвезли обратно. С мигалками. И под дулами пистолетов.
Черная метка Багирова. Медленная и мучительная смерть. Мы вне закона.
И вот я стою перед ним.
Распахнутая. Почти обнаженная.
В одном тоненьком прозрачном балахоне, который не скрывает ничего. Светится, как паутинка.
Он может уничтожить всю нашу семью. Такие не прощают оскорблений.
И именно я. Должна принять его гнев. Всю его ненависть. Вся лютую, дикую ярость.
Ради того, чтобы спасти тех, кто мне дорог.
Он сидит у камина.
Широко расставив крепкие длинные ноги. Медленно потягивая виски из уже наполовину опустевшего стакана.
И прожигает. Прожигает меня черными, ледяными, ядовитыми глазами.
Буравит холодным металлическим взглядом из-под нахмуренных бровей.
От этого взгляда у каждого замирает дыхание. Вышибает воздух. Я и раньше слова не могла сказать, когда он смотрел. Вот так. Как может только он.
Но теперь…
Теперь это в тысячи раз страшнее.
– Так зачем ты пришла, Мария? Забирать мое время? Оно слишком дорого. Особенно, для тебя.
Вздрагиваю.
Его голос бьет прямо под ребра. Заставляет покачнуться. Но отступать некуда.
Дрожащими руками откладываю свечу. Ставлю на стол.