– Ты не устала? – внезапно спросил родственник, плавно положив руку на лакированный подлокотник кресла.
Я так тронута это заботой, что аж в носу защипало. Я была уверена, что меня выбросят на улицу и придется искать какую-нибудь вшивую ночлежку… А тут…. Я шмыгнула носом. Столько заботы и понимания…
– Немного, – смутилась я, шумно вздыхая.
– Я провожу тебя, – послышался голос. Мне на плечо легла рука. Она перебирала сорочку на моем плече.
Мы вышли в коридор. Дверь передо мной открылась. Ох, ничего себе!
Я застыла на пороге комнаты с открытым ртом. Огромная многоярусная люстра вспыхнула свечами. И осветила роскошную комнату.
***
Жажда крови нашептывала чудовищу: «Набросься на нее! Растерзай ее!».
Он внимательно смотрел на ее мокрые волосы и осторожно прикрывал за собой дверь. Чудовище уже прикинуло, что «ночной перекус» вполне можно заменить отличным ужином.
– Невероятно! – послышался радостный визг. На губах чудовища появилась едва заметная улыбка.
– А точно я тут одна буду жить? – послышался голос ужина. Ужин резво скакал по комнате. И иногда забывал закрывать рот от удивления.
– Разумеется, – негромко ответило чудовище, осторожно приближаясь к счастливой жертве. И забыло добавить, что совсем недолго.
Чудовище уже собиралось перекусить медленно и развратно. Когти стали медленно вырастать из-под кружевного манжета. Острые зубы жаждали крови, а пересохшие губы предвкушали трапезу.
– Иди ко мне, – зловеще прошептало чудовище. Оно предвкушало визги, вопли и мольбы. Собственно, стандартную программу, как вдруг…
Как вдруг чудовище снесло к двери. Да так, что он едва не остался чудовищем – инвалидом, впечатавшись в дверную ручку спиной.
В коротких отношениях жертва и чудовище обычно инициатива «бросаться» принадлежит чудовищу. Именно оно караулит жертву, подгадывает удобный момент, а потом наслаждается произведенным эффектом.
Но тут что-то пошло не так.
Звонкий чмок в щеку застал чудовище врасплох. На груди у него что-то интенсивно и радостно терлось.
– Кхе, – выдало чудовище, пытаясь отодвинуть от себя любвеобильный ужин.
– Вы так добры ко мне, – рыдал ужин, вытирая сопливый нос о чистую батистовую сорочку. – Вот если приедете ко мне в Гнильтаун, я тоже буду доброй к вам!
Чудовище пыталось представить городок, в котором живут такие Пенни. По спине чудовища пробежали мурашки. А внутри что-то заорало: «На диету! Срочно! Тоже мне, отожрал самооценку!».