Юбка, ещё утром казавшаяся мне до ужаса длинной, теперь выглядела излишне короткой и узкой. Туфли-лодочки ощущались совсем неудобными, хотя до этого совершенно ничем меня не смущали. «Это всё из-за стресса. У меня же тяжёлая работа! Ладно, нужно собраться. Сделать глубокий вдох, а после выдох. Вот так», – подумала я и зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела прежнюю уверенную в себя стерву. Да, все в офисе называли меня так из-за характера, полагая, что мне неизвестно, о чём шептались за моей спиной.
«Дураки. Если тебе изменяет муж в вашей же постели, где ещё вчера вы предавались любви, а после планировали совместное будущее, то трудно остаться невинной овечкой. Когда же на утро ты узнаешь, что ждёшь от него ребёнка, а потом оказывается, что ты ему не нужна, да ещё и фригидная в постели, то с прежней наивностью вообще покончено. Ты просто остаёшься у разбитого корыта, беременная и сломленная. Верно говорят, жизнь поимеет каждого. И меня поимела. Поэтому я и стала такой, какая сейчас. Стервой. Матерью-одиночкой», – рассуждала я, не обращая на чужие пересуды никакого внимания.
В общем-то, мне и не хотелось кому-либо жаловаться. Ни в коем случае. У меня была прекрасная дочь, любимая работа и собственная квартира, пусть и арендованная. На жизнь вполне хватало, а потому я даже собиралась взять в ипотеку собственный дом. На что было жаловаться-то? На поломанную жизнь? Или на то, как нам с малышкой пришлось тяжело, прежде чем мы обрели своё счастье? Я научилась не оглядываться на прошлое и не держать рядом тех, кому не была нужна, а ещё никогда не останавливаться на достигнутом. Пожалуй, самым главным уроком, который мне получилось вынести из всего, стало отсутствие доверия к мужчинам. Ни один из них не стоил его, равно как и сам Муратов, очередная встреча с которым показалась довольно болезненной для меня.
Когда я вошла в кабинет к начальнику, то бывший сидел перед последним и, обратив внимание на скрип двери, обернулся ко мне.
Склонив голову набок, я внимательно посмотрела в его лицо. В такие родные, но и одновременно чужие глаза. Когда-то я любила подолгу рассматривать их, мечтая родить ему сына с таким же взглядом. Мечта так и осталась мечтой, но у меня появилась прекрасная дочь. «Предал, изменил, но у него шикарная генетика. Жаль, что пропадает зря. Впрочем, я всё же успела отхватить себя частичку его души, о чём он никогда не узнает», – пришло ко мне понимание, смешанное с некоторой толикой злорадства. И почему в тот момент никто не предупредил меня, что нельзя говорить «никогда»?