А еще, от нее шел неприятный цветочный аромат. Точнее сказать, запах ее духов, лично мне, был очень и очень противен.
– Я вас не звал, – взяв ее за плечи, резко и грубо отодвинула подальше от себя. Фух, даже дышать легче стало.
– Я вас чем-то огорчила? – морщит обиженно свой идеальный аккуратный нос и снова делает шаг навстречу, собираясь прилипнуть ко мне. Вот же пиявка!
– У господина важная встреча, Дарина, – попытался помочь мне Луч.
Ключевое слово – попытался. Эта особа так злобно на него зыркнула, что казалось, не будь меня рядом и она, с удовольствием, придушила бы милого пушистого фамильярчика.
Ой, не нравится она мне. И дело тут не в какой-то женской конкуренции или неприязни. Что-то в ней было отталкивающее, гнилое, лживое. Как Кощей вообще с ней общался, она же насквозь фальшивая? Хотя, справедливости ради, сомневаюсь, что ему был так уж важен ее кроткий и милый нрав. А ночами они точно не научные разговоры вели.
– Уходи, – отрезала я, – и не смей приходить, пока я сам тебя не позову!
Отодвинула ее в сторону и уверенным быстрым шагом продолжила намеченный путь. И прежде, чем завернуть за угол, обернулась. Девушка растерянно и недоуменно смотрела нам вслед.
– Фух, – выдохнула, – ну и вонючие же у нее духи. А ты чего такой довольный? – глядя на широко улыбающегося Лучезара, спросила я.
– Ну и рожа у Дарины сейчас была! Она ж себя вечно обливает той дрянью, что господину голову сносит. А тут – хоп и не сработало!
Голову сносит? Не феромонами ли барышня балуется случайно? Тогда да, у бедняги – когнитивный диссонанс.
– Сейчас за чем-то новеньким побежит, – хмыкнула я и серьезно добавила: – но с ней нужно что-то делать. Она может оказаться большой проблемой.
Кабинет казначея представлял собой небольшое помещение с плохо пропускающим свет окном-бойницей и освещаемый лишь несколькими свечами. Как и в той комнате, что меня поселил был Кощей, на каменных стенах ничего не было, – ни шкур, ни картин. Только возле одной из них стоял обычный деревянный стол и пара стеллажей со свитками. Ни тебе гор золотых монет, ни какого-то захудалого сундучка. Не так я представляла себе кабинет казначея, конечно.
Сам же Феодосий Иванович, я надеюсь, что это он, сгорбившись над очередным свитком, почти уткнулся носом в пергамент и что-то шкрябал пером. Может пересчитывал налоги?