Что я потонула или, вообще, русалочка неместная.
В ванне поднялся ветер, скидывая все баночки с полок вниз. При этом я отметила, что не слышу звуков падения.
Пока лихорадочно соображала, чтобы это значило, смерч замедлился и подсобрался. Сквозь его тьму и двери толком видно не было. Перегнувшись через бортик, поняла, что драпать уже не вариант: там всё было черно и коврика с барашками не видать. И неясно ещё что будет, когда я туда наступлю. Вдруг там и пола нет.
И тогда конец: и мне, и тем барашкам.
– Что за чёрт, – ругнулся кто-то совсем рядом.
Сглотнув, я подняла голову и уткнулась взглядом в мужика, стоящего в моей раковине и упирающегося плечами и головой в потолок.
– Здрасте, – приветствие как-то само вырвалось помимо моей воли.
Разинув рот шире, я оценивала габариты "дяди". Два метра и не меньше. Стройный, но широкоплечий. Весь затянут в чёрное – от армейских ботинок, которые не вмещались в мою скромную раковину, до странного плаща, похожего на рыцарский. Да и штаны будто из мягкой кожи. Поднимаясь выше, упёрлась взглядом в лицо канализационного джинна.
Красив и высокомерен.
Завис тут у меня под потолком статуей, рукой от лампочки, что светит в левый глаз, прикрывается. А выражение лица такое, словно сама королева Великобритании ко мне на чаёк заглянула.
– А вам там удобно? – зачем-то брякнула я. – Может, спуститесь?
Чёрный дым продолжал валить из моего кольца, заполняя пространство.
Незнакомец, наконец, соизволил на меня взглянуть.
Нет, всё-таки красивый мужик, только странный. Коротко стриженый брюнет с прямо-таки жгучими темно-карими почти чёрными глазами.
– Валевски? – грубовато спросил визитёр.
– Кто? – не сообразила я, о чём он.
– Ты Валевски? – мужик раздражался.
Хух, кажется, я даже вслух выдохнула.
– Нет, вы ошиблись ванной. Здесь такие не проживают, – мило прощебетала я и убрала пенку от лица, а то с перепугу по самый нос в воду залезла.
До мужика, кажется, дошло, куда он попал.
Приподняв широкую смоляную бровь, он прошёлся по мне взглядом. Задержался в районе моих голых стоп, торчащих из пены, и снова, медленно сканируя воду пристальным взором, вернулся к моему лицу. При этом на его губах играла такая улыбочка, что мне впору было заливаться краской смущения. Или топиться от стыда.
Сглотнув, я осторожно подгребла побольше пенки в район груди.