Хмыкнув, я раскрыла лёгкий рюкзачок и вытащила томик стихов, продемонстрировав несносному гаду, что чтиво приличное. Раскрыла книгу, да только настроения не было. Совсем.
Обернувшись, увидела, что и Агата скучает. Что же я так? Надо было с ней садиться, хоть поболтали бы.
Но уже не пересядешь.
В автобус потихоньку забивался народ.
Вроде с виду обычные женщины, мужчины. Но какие-то иные, словно сбежавшие из исторического фильма. Рассаживаясь по местам, они здоровались друг с другом, беседовали о разных пустяках.
Прочитав пару страниц, я закрыла книгу и, прислонившись лбом к стеклу, вглядывалась во тьму обочин. Всё чаще мы проезжали мимо хорошо освещённых деревень на старинный лад, дома с резными ставнями и флюгерами на крышах.
Колодцы, телеги, расписные заборы.
Улыбнувшись, я скорее почувствовала, что мы уже не в моём мире. Словно интуиция напела, или фантазия разыгралась.
Прикрыв глаза, попыталась подремать, но автобус постоянно подскакивал на неровной дороге, и я билась головой о стекло. Возясь на месте, пыталась устроиться поудобнее. Ноги ныли, в голове туман. В какой-то момент на моё плечо легла огромная ладонь. Мой сосед, про которого я и думать забыла, притянул меня к себе.
– Ложись удобнее, Злата, ехать ещё прилично, – проворчал он.
– А почему через колечко нельзя было? – сонно пробубнила я.
– Потому. Не задавай глупых вопросов и спи, – вот и весь ответ.
Промычав в знак благодарности, ерепениться не стала. Устроившись у него на плече, наконец-то, блаженно зевнула и закрыла глаза. Мои ноги укрыл мужской сюртук.
– Ночью прохладно, – тихо шепнул он. – Так теплее будет.
Кто-то настойчиво тормошил меня за плечо. Открыв глаза, увидела перед собой озабоченное лицо госпожи Инессы Волынской.
– Вставай, милая, а то обратно увезут, – улыбнувшись, пошутила она.
Продрав глаза, я осмотрелась. Салон был уже пуст. Господин Михаль, подвинув в сторону жену, снял с вполне видимой полки мой чемодан и понёс его на выход. Я встала и с изумлением отметила, что мы больше не в пазике, а в большом, нет просто огромном дилижансе, что ещё вначале нашего века существовали.
Вместо сидений, обтянутых дерматином, деревянные лавочки.
– А … – не поняла я, – мы что пересаживались?
Женщина звонко рассмеялась и покачала головой.
– Эх, девочка. Как же так получилось, что вот одна из нас, а росла как сорняк среди людей.