Моно высоко задрал мою юбку и сдернул вниз колготки и нижнее белье. Причем, сделал это так, что шов на трусиках треснул и капроновые колготки тут же покрылись несколькими стрелками. После этого грубой ладонью сжал попу. Ощутимо и так сильно – до покраснений. Второй ладонью отодвинул воротник блузки и укусил за плечо, остроту боли заглушая безумным поцелуем, от которого я задрожала и, не в силах удержаться в таком положении, лицом уперлась в спинку и обвила ее руками.
Не сдержавшись, очень громко простонала, когда его пальцы коснулись моего лона, таким образом, еще больше распаляя. Заставляя голову опустеть, а тело беспрекословно подчиняться, но в машине слишком тесно, чтобы затягивать игры и уже теперь я ощущала то, что ясно говорило – Моно на пределе. Я на физическом уровне улавливала, как трещал его самоконтроль, но не боялась. Наоборот, попыталась расслабиться и прогнулась в спине, как он и говорил. При этом, попой невольно прижалась к его бедрам, чувствуя то, насколько сильно он сам был возбужден.
Одно мгновение и послышался звук расстегивающегося ремня, после чего моего лона коснулся невероятно твердый и такой горячий член, а у меня уже из-за этого внизу живота все запылало и прошло импульсами.
Сжав ладонями мою талию и, таким образом фиксируя меня в одном положении, Доминик сделал первое движение. Сразу несдержанное и глубокое. Веющее голодом, а я громко застонала и сильнее прогнулась, не в силах сдержать дрожь и сходя с ума уже от этого невыносимо сильного чувства распирания и наполненности.
Прерывисто дышала и раз за разом стонала. С каждым невыносимо глубоким движением Доминика выкрикивала его имя и ногтями царапала спинку сиденья, утопая в ощущениях. Буквально захлебываясь ими, ведь всего этого было с излишком. Слишком сильно и чрезмерно мощно.
Я сгорала от каждого прикосновения Моно, а, казалось, его огрубевшие ладони касались каждого сантиметра моей кожи. Причем, так порочно, без границ и граней. Будто даже сейчас доказывая, что я его.
Движения Доминика быстрые, дикие и все до основания. Так, что я каждый раз вскрикивала и извивалась, а он, пробираясь ладонями под мою блузку, так же проник ими под лифчик и сжимал грудь. В какой-то момент притянул к себе и, прижимая меня спиной к своему торсу на ухо хрипло сказал: