– Я думал, ты изменилась, – шепчет мне на ухо и отстраняется, нагло усмехаясь. – Оказывается, ты все такая же падкая к мужским ласкам.
Звонкая пощечина нарушает тишину, повисшую после его слов. Я сжимаю руку в кулак и нахожу в себе силы оттолкнуть его и спрыгнуть со столешницы, запахнуть халат настолько, насколько это возможно и гневно прорычать, продолжая стоять к нему спиной:
– Убирайся нахрен из моей квартиры!
Почему-то у меня нет сомнений в том, что он уйдет. Он ведь за этим пришел? Унизить меня. Показать, что я ни капельки не изменилась. А он вот – благородный! Слезы жгут глаза, а в левой стороне груди жутко больно, потому что я, черт возьми, думала, что он по-настоящему.
Мои плечи с силой сдавливают и уже через секунду я оказываюсь лицом к лицу с Русланом.
– Я ведь поговорить пришел, – уголков его губ касается ехидная усмешка. – А не вот это вот всё.
– Я ведь поговорить пришел, – уголков его губ касается ехидная усмешка. – А не вот это вот всё.
– Так и не затевал бы “вот это вот всё”.
У меня нет мыслей перекривить его, но так уж получается. Руслан слишком сильно задевает меня за живое, чтобы я могла не обращать на это внимание.
– Ты пришел поговорить? Или напомнить о том, какая я легкодоступная и аморальная?
– Она моя дочь? – спрашивает Руслан, глядя на меня в упор.
Я сглатываю и даже чуть трясу головой, чтобы убедиться, что это не сон и он действительно говорит именно эти слова.
– Моя или… его?
Он не говорит “отца” или “папы”, а просто “его”. Мне вдруг становится интересно, общаются ли они, или до сих пор держат дистанцию? Неужели он действительно до сих пор думает, что я… изменила ему? У него за шесть лет не возникло ни капли сомнений?
– Твоя, – голос дрожит, а помещение кухни становится крохотным.
Я могла бы соврать, сказать, что не его и мы бы разошлись на этом, продолжили работать, как ни в чем не бывало, но после вопроса “Моя или его?” я не могу ответить ложью. Мне кажется, что в этот момент я чувствую его боль. Он ведь всерьез до сих пор думает, что я изменила ему… что переспала с его отцом, пока из него выбивали правду в участке.
– Ты не собиралась говорить мне, да? – догадывается. – Страшно было? Или подумала, что пошлю?
– Не видела смысла, – признаюсь честно. – Наши отношения закончились шесть лет назад. Ты улетел, а я осталась. У меня не было даже твоего номера.