– Кому? – она смотрела мне прямо в душу, и я не нашла в себе сил соврать. Не нашла в себе сил ответить.
Просто снова коснулась платья и попросила:
– Помоги мне надеть его.
– Значит, всё? – подруга приблизилась ко мне. – Точно?
– Да, – я улыбнулась ей. – С Марком мне будет хорошо. Он… Он хороший. Правда.
– Хороший, – со вздохом подтвердила она и принялась помогать мне, больше не задавая вопросов, ответы на которые были слишком болезненны даже для меня самой. Вопросов, ответов на которые, в сущности, не было.
Денис
Щурясь от лезущего в глаза дыма, я наблюдал за выходящими из дома людьми. Казалось, запах огромных денег и фальши, исходящий от них, доносился даже сюда.
Я сделал очередную затяжку, пытаясь перебить его, и выкинул окурок в окно. Тут же подкурил новую сигарету и снова затянулся. Горло драло, но это было лучше, чем вдыхать вонь, коей пропиталась вся эта семейка. Вслед за первой машиной от дома отъехала вторая, вслед за ней ещё одна.
Я прищурился сильнее, рассматривая одетого в чёрный костюм мужчину и его спутницу – совсем ещё молоденькую девицу в платье бледно-зелёного цвета. Сколько прошло лет после смерти первой жены Кондратьева? Четыре? Пять? Потянуло на свеженькое…
Презрительно усмехнувшись, я достал из бардачка бутылку старого доброго виски и сделал большой глоток прямо из горла. Ещё раз затянулся. Судя по тому, что Кондратьев решил отправить свою ненаглядную дочь под венец без конвоя, мысли о том, что кто-то посмеет позариться на эту шлюху, он даже не допускал. Наверное, правильно, но всё равно зря.
Машина моя стояла в тени деревьев на боковой дороге, и слышать, о чём говорят толпящиеся возле дома, я не мог. Уловил отзвук раскатистого голоса, женский смех и стиснул зубы. Очередной окурок полетел в приоткрытое окно Джипа. Глава семейства, придерживая под руку супругу, упаковался в длинный лимузин и отчалил вслед за остальными.
– Скатертью дорожка, – процедил я, проводив его взглядом и вперился в лобовое стекло.
Знал, что ждать осталось недолго. Звериное чутьё, никогда меня не подводящее, подсказывало это. Впрочем, во всём что касалось этой суки, доверять безоговорочно себе было нельзя. Один раз я уже сделал это, и к чему пришёл?
Глотнул из бутылки снова и швырнул её на соседнее сиденье. Как ни хотелось мне надраться до зелёных чертей, делать это было не время. После. После, но не сейчас.