Паша легко чмокнул меня в нос, отошел на несколько шагов и набрал кого-то в телефоне. Пока ждал ответа, хитро поглядывал на меня, как будто что-то задумал. От взгляда его черных глаз хотелось расплавиться. Как же я соскучилась! Как мне не хватало моего Пашки все эти месяцы, пока он в армии! А ночи? Да мне ночами на стенку хотелось лезть от тоски по нему! Спала в обнимку с его рубашками, потому что они пахли им! Моим мужчиной! Моим Пашкой!
На том конце трубки кто-то ответил. Мой слух как у хищника обострился – с кем это муж разговаривал в стороне от меня? Думал, не слышу? Как бы ни так!
– Жек, погуляй до утра. До утра, я сказал, что не понятно?! Я что – много прошу?
Ура! Услышала! Ух, голос-то какой у мужа – командирский!
Жекой звали Пашиного дядьку – разница в возрасте между ними небольшая вот и общались они на равных. Женька жил один в двухкомнатной квартире и не раз выручал нас с Пашей, когда я приезжала. Видимо, и сейчас мой муж уговаривал его свалить из квартиры на ночь. Неужели мы сегодня останемся одни и пошалим, не стесняясь и не переживая, что нас могут услышать родственники, перед которыми будет стыдно утром на глаза показаться?
Паша быстро закончил разговор и, также хитро улыбаясь, потянул меня за собой. Божечки! Ноги ватные, тело в предвкушении, а мозг думает только об одном – любить и быть любимой. Бежали мы с мужем до Женькиного дома, как будто опоздать боялись. Хорошо я в кроссовках – бежать удобно, но все равно за мужем не успевала. Ему-то что – он ежедневно на плацу тренировался, еще и не так бежать мог!
В квартиру Пашиного дядьки мы практически ввалились, не выпуская друг друга из объятий и не переставая целоваться. В квартире никого. Молодец Жека – послушал племяша и свалил.
А муж с порога набросился на меня голодным волком. Рычал, одежду мою стягивал, даже запсиховал, когда молнию на джинсах заело. А говорят, в армии солдатам что-то в еду добавляют, чтобы они женщин не хотели. Наверное, моему не досталось или у женатых отдельное меню?
И я нервничала вслед за мужем – почему так медленно, почему он такой неуклюжий! Помогала ему как могла, попутно раздевая его, обнажая кубики пресса, ставшие за время службы более рельефными.
Между ног зуд, в низу живота такое томление, что коснись меня там и взорвусь от одного прикосновения!