Хотя нет… не пришла бы. К таким встречам не подготовишься.
– Так никто не знал, – разводит она руками. – Этот хрен как снег на голову свалился. Ты думаешь, Возов нам что-то говорил о продаже компании?
Возов – это наш бывший босс, и, видимо, мне стоит отправить ему пару ласковых личным сообщением, чтобы передать всю степень моего негодования. В карты он, что ли, фирму проиграл? Так быстро такие дела не решаются. Обтяпали сделку по-тихому, так, чтоб шито-крыто, и никто ничего не узнал.
– Ты переводишься? – спрашиваю я.
– А ты?
Как только Алена задает этот вопрос, я сразу понимаю, что решение уже принято.
Могу говорить Герману все что угодно, но… конечно, я перевожусь.
И дело не в должности, и в деньгах, и не в нем самом, хотя… тут я, возможно, обманываюсь в какой-то мере.
Мне все равно… все равно, где жить, где работать, я не связана обязательствами, не связана семьей (об этом Герман, наверное, уже узнал, посмотрев в моем личном деле). Питер? Москва? Нижний? У черта на рогах? Какая разница…
Хотя… опять же, возможно, Герман готовит мне мой персональный ад, потому что… потому что есть моменты, о которых даже сейчас мне стыдно вспоминать. Я ведь тогда некрасиво поступила. Очень некрасиво. Впрочем, и он хорош!
Что это я все себя виню?
Он первый начал!
– Варя? – голос Алены возвращает меня в реальность. – Ты куда-то мыслями уплыла.
– Я перевожусь, – твердо отвечаю.
– А я нет, – с извиняющимся видом она жмет плечами. – Так что…
Мне очень жаль терять такую помощницу, как Алена. Мы хорошо сработались, но у нее в Москве своя жизнь и жених, поэтому, можно сказать, к такому ответу, я была готова.
– Все нормально, дорогая, я понимаю, – подмигиваю, а затем с заговорщичецкой улыбкой предлагаю: – Может, ты приготовишь нам по чашке кофе и… расскажешь, что болтают про нашего нового шефа?
– А как же… я мигом!
Видно, что Алену отпускает, и она бодро выпархивает из кабинета. А я мысленно потираю ручки. Нет лучшего источника информации, чем внутриофисные сплетни, о да!..
Через час я уже в курсе всех событий, домыслов, слухов и разнотолков.
Герман Маркович Островский, двадцати восьми лет от роду, ну это я и сама знала, а вот дальше… Не женат, детьми не обременен, последние четыре года трудился на одну из крупнейший аудиторских компаний «КМПГ», аж в самой Швейцарии, вернулся и, видимо, решил попытать счастья в самостоятельном плавании, купив уже готовый бизнес. Какое совпадение, что именно тот, где работаю я! Каким образом его выбор пал на фирму Возова – тайна, покрытая мраком. В друзьях экс-шефа замечен не был. Темная лошадка, словом. Явился с утра пораньше, навел шороху, организовал экстренное совещание с руководителями департаментов, ликвидировал ненужный балласт, огорошив сообщением о переводе офиса в Питер. Спасибо, что не на Сахалин, как сказала Лерочка из бухгалтерии. Скуп на слова, строг, чувством юмора не наделен, уверен в себе, консервативен до жути и повсюду таскает за собой личного секретаря. Даму неопределенного возраста в очках, с высокой кичкой на голове, словно серый кардинал незаметно передвигающуюся по офису и строчащую пометки в толстенном синем блокноте.