– Олег Петрович, я правильно понимаю, вы хотите, чтобы я рассказывала обо всем, что узнаю от Димитрия Ивановича? – спрашиваю опешив.
– Катерина, я жизнь свою положил на поднятие этого предприятия. Ты ведь понимаешь, насколько мы все зависим от своих рабочих мест, – в этой фразе меня что-то цепляет.
Улавливаю угрозу, пытаюсь собраться и не поддаваться эмоциям.
– Мне нужна информация о дальнейших действиях Каца!
В шоке смотрю на директора нашего завода.
Он меня заставляет совершить промышленный шпионаж?
И стоит только подумать это, как передо мной возникают нефритовые глаза Каца и слова:
Лояльность. Я требую абсолютную лояльность, Катрин.
Отрицательно машу головой, упираюсь в спинку, желая увеличить дистанцию.
– Господин Кац проговорил этот момент. Он от меня ожидает лояльность и преданность как от своего референта, а то, что вы мне предлагаете… это… я понимаю, что ваша просьба продиктована заботой о предприятии, но я не смогу, я просто не смогу, Олег Петрович… в народе это называется просто – стучать.
– Просьба? Просьба… – повторяет, вскинув бровь и в эту секунду что-то мерзкое, как холодная змея, проскальзывает по моей спине неприятным предчувствием.
Смотрю в растерянности на вмиг теряющее все добродушие лицо. Медленно поднимается и в пару шагов нависает надо мной, огромный обрюзгший живот не дает мне вскочить с места и отойти на безопасное расстояние.
– Катерина… ты меня не поняла. Деточка. Конечно, ты будешь абсолютно предана Димитрию Ивановичу. Любое его слово исполняется – это факт, но ты, я смотрю, не совсем понимаешь свое положение при господине Каце… Подумай, как я вижу, ты совсем не глупа. Рано или поздно Димитрий уедет, месяц или два самое большее. Не сидеть же ему на севере вечно, у него империя, так сказать. А я останусь у руля. Я. Останусь. Елецкая.
И ты… ты тоже останешься здесь…
– Я вас не понимаю!
Ха! Все уже поняла, но тяну время, пытаюсь найти выход, но не могу…
Лицо директора багровеет, ноздри раздуваются, осознаю, что с каждой секундой приближается нечто злое, плохое, оно летит на меня со скоростью света и я попаду под каток, в капкан, из которого не выбраться.
– Значит так, Елецкая! Под дуру не коси. Ты будешь держать меня в курсе всех решений Каца.
– НЕТ! – подрываюсь с места, но мясистая рука, неожиданно хваткая, опускается на мое плечо и усаживает насильно обратно.