Оля в последнее время ходит грустная. Я не лезу, но знаю причину: желанный ребёнок для них с мужем так и продолжает оставаться всего лишь далекой мечтой.
Как только я отнимаю от уха телефон, он вновь начинает вибрировать. И снова неизвестный номер.
– Слушаю.
– Влада, – спина каменеет, а рот сам собой чуть приоткрывается. Полный шок. Зачем он звонит? – Это Демид. Я подъеду.
По телу словно пробегается легкий электрический разряд. «НЕТ!!!» чуть не вырвалось непроизвольно.
– Кое-что по бумагам. И твои замечания обсудить.
Замечания? Это когда я сама за себя заплатила?
– Мне сейчас некогда. Можем это в рабочее время сделать?
– Нет, лучше сейчас. Всё, что нужно – минут десять твоего личного времени.
Думай, думай, думай!!! Срочно надо что-то придумать! Что-то придумать!
– Я… Мне… – срываюсь с места бегом за Мишей, потому что он уже заигрался и не смотрит, куда его ноги несут. А поблизости – дорога. – Мне неудобно сейчас! Да! Вообще неудобно! Я очень занята! И я…
– Бегаешь наперегонки с голубями, – сухо обрубает мои попытки отказаться.
Свободной рукой хватаю Мишку за капюшон толстовки, заставляя его остановиться. Поднимаю взгляд и успеваю заметить, как прямо по курсу недалеко от нас останавливается чёрный Бентли. И медленно-медленно опускается заднее стекло, сантиметр за сантиметром открывая лицо Демида.
Паника перехватывает горло и затрудняет доступ кислорода. Я теряю связь с реальностью на несколько секунд и с ужасом осознаю, что между лопаток начинает покалывать. Заставляю себя дышать и отворачиваюсь от бывшего любовника.
Демид не дожидается, пока водитель откроет дверь. Нетерпеливо распахивает её сам и выбирается из светлого кожаного салона. В одной его руке небольшой картонный пакет, похожий на подарочный, только чёрный и без рисунка.
– Мам, дай ещё! Дай-дай!
Мишка хватается за мою одежду и виснет на ней, выпрашивая ещё хлеба. А до меня слишком поздно доходит, что половина батона осталась лежать на прежнем месте. Очевидно, ломоть выпал из ослабевших пальцев.
Природа как будто чувствует моё внутреннее состояние: вмиг становится темнее и тучи сгущаются. Неужели так резко дождь пойдёт?
Я стою, пошевелиться не в силах. Он на меня смотрит. На сына смотрит. А я будто чувствую каждое его движение. Каждый шаг.
– Мам!
– Хлебушек потерялся, – едва шевелю побелевшими губами.