– Олесенька, – позвали меня, когда я стояла у гардероба.
Я оглянулась. Старинные двустворчатые двери, в которых по задумке должны быть вставлены стекла, но стоял поликарбонат, потому что всё время кто-то разбивал стекло, и закупили просто рулон, который резали и заделывали им дыры, открылись. Из дверей вышла молодая повариха.
– Да, – зевнула я.
Это после физкультуры я так расклеилась. И опозоренная Севой перед всем классом вообще на физику идти не хотела.
– Олесенька, макарошки остались, покушаешь?
– Да! – обрадовалась я и направилась в столовую следом за жалостливой поварихой.
Нет! Наша школа самая лучшая. Вместо того, чтобы своим поросятам объедки таскать, поварихи их скармливали нам: чмошникам и нищебродам. Трэш и Шиша, я и десяток других, кого знали в лицо, обязательно будут накормлены.
Повариха алюминиевой поварёшкой выскребла со дна большой кастрюли порцию макарон. Полила их подливой. Уложила на тарелку два куска хлеба. Рядом поставил чай и сверху булочку.
– Спасибо, – расплылась я в улыбке.
– Кушай, дорогая, – кивнула мне добрая тётка, и я, довольная, с подносом пошла за стол в пустом зале, потому что уже начался урок. Села подальше от учительского стола. Там пили чай преподаватели, и я бы не хотела слышать, почему прогуливаю.
Не прогуливаю, а пропускаю ради хорошего подкрепления организма. Вряд ли моя синюшная мамаша что-нибудь приготовит. Сожрано всё на закуску.
На таких радостях я, пожалуй, на алгебру схожу. Дома всё равно делать нечего. Туда только ночевать.
Еду жевала долго, сытость пришла обалденная, и потянуло спать ещё сильнее. Нужно было пойти на физику, там хотя бы выспаться можно, на алгебре не получится.
В моём кнопочном телефоне ничего интересного, кроме старых фотографий, где жив папа и подружка Любка живёт рядом со мной и Сашкой Верещагиной. Мы гуляем, играем…
Выкинуть что ли телефон, чтобы депрессняк не мучил?
– Камора, это ты сожрала мои макароны?
Я лениво посмотрела в сторону низкорослого мощного уродца. Один из носорогов злобно смотрел на меня. Тоже прогуливал.
– Отвали, – фыркнула я и понесла пустую посуду ближе к кухне.
– Что Химер не кормит? – пристал поганец. – Плохо ублажаешь?
– Я сказала, отвали! – рявкнула я.
Но он не отстал. В столовке остались только шоколадки на продажу, а парень хотел полноценный обед. Я посмотрела на него, сузив глаза.