Не договаривает, резко умолкает, хотя я понимаю о чем она говорит. Выглядит она бодро.
– Очень приятно познакомиться, – отвечаю я и улыбалась им в ответ.
Оглядываюсь по сторонам. Живо играет скрипка, которая радует уши, точнее мой слух. Официанты в белых воротничках разносят шампанское с гордо поднятой головой, с идеальной осанкой. Такое ощущение, что они сейчас затанцуют балет, прямо с подносами в руках.
Мне даже не хотелось думать, сколько стоит один такой стул с резными ножками, который стоит напротив меня и в который мне предлагают присесть. Если честно, думала, что такие стулья стоят где-нибудь в музее, но по всей видимости, я глубоко заблуждалась.
– Когда мы узнали, что наш сын хочет объявить о помолвке – сразу позвали дорогих нам гостей, – отвечает Изольда Викторовна. – Это такое событие! Такое! – подтверждает она.
Я лишь утвердительно киваю, смотрю на толпу народа, которая окружила меня. Вот еще немного и накинуться на меня с расспросами, когда Изольда Викторовна даст команду. Почему-то меня не покидает ощущение, что она здесь главная.
Скрипка заиграла еще сильнее. Не наблюдаю ни где Германа.
– Это событие не может остаться в стороне…, – подтверждает его мама. – Мы устроим свадьбу века!
А потом появляется он. Эффектно. Как Бог, который спускается со своего Олимпа, так он спускается по винтовой лестнице в начищенных до идеального блеска ботинках. Черный смокинг, загадочный взгляд. Так радостно всех приветствует, будто они ему сестры или братья. А потом он подходит ко мне.
Берет за руку, целует кисть руки и галантно отвечает.
– Прости милая, что заставил тебя ждать.
– Ничего, – улыбаюсь. – Я уже привыкла. Ты вечно, такой занятой.
– Потанцуем? – предлагает он.
Отрицательно качаю головой, но он совершенно не замечает моего тонко намекающего жеста. Похоже хочет произвести должное впечатление на присутствующих. Значит, выбора у меня нет. Придется согласиться. Единственное, танцую я плохо. Очень плохо.
И мы танцевали. Он кружил меня в танце, а я… А я без конца наступала ему на носки его эксклюзивных туфель. Такие мужские туфли стоят где-нибудь на самом видно в месте, на витрине, в самом дорогом бутике с заоблачным ценником. В общем, такие туфли жалко носить, а я каждым следующим свои движением превращаю их всмятку.
Мы танцевали, нам аплодировали, а потом сели за стол. И это тот самый момент, когда не я, а мне подают нежную телятину под брусничным соусом