Полька называет нас «сёстрами Олсен». В принципе, неплохо. «Двое – я и моя тень» – один из любимейших фильмов детства. Правда, на мой вкус, сейчас эти две сестрички выглядят не лучшим образом. Третья сестра, младшая, гораздо интереснее, да и успешнее, судя по тому, что теперь она – одна из «Мстителей».
Полькину иронию я вижу, но не обижаюсь. Каждому своё: ей клубы и любовь, нам – «Огонёк» и маленькая Рапунцель.
Марусины волосы – предмет гордости нашей семьи. Юлька рыжеватая шатенка, поэтому все принимают Машу за мою дочь. Думаю, она пошла в отца, но подругу я об этом не спрашиваю: Марусино появление на свет не та тема, которую у нас принято обсуждать.
И всё же Поля была бы не Поля, если бы однажды не предприняла попытку вытащить нас в свет.
Решение это было спонтанным. Мы даже толком не поняли, как после дня рождения шумного пятилетнего пацана с не менее шумными гостями и с их в два раза более шумными мамами, оказались в «Точке». Хронологию вспомнить можно, но, честно говоря, незачем. Маруся осталась под присмотром Полькиной младшей сестры, а мы, неосознанно подражая тем самым сестричкам, в одинаковых черных джинсах и свитерах – в такси, уносящем нас в центр города.
– Как с креста снятые, – прокомментировала наш вид Полька и сунула мне в руку помаду: – Намажь ей губы, что ли, а то без слёз не взглянешь.
Помадой я лично никогда не пользовалась ни до того вечера, ни после. Помню мамины слова, что как только начнёшь это делать, губы потеряют цвет.
Правда или нет, но мои губы действительно намного ярче Юлькиных, хоть внешне я гораздо бледнее. Юлька смуглая, а моя кожа почти прозрачная. У неё красивые густые брови и тёмные ресницы, загибающиеся на кончиках. У меня тоже загибаются, но это видно только когда я их накрашу. Делаю это редко, а вот брови подрисовываю регулярно, иначе лицо совсем теряется.
По сравнению с яркой подругой я выгляжу белой молью – данность, которая в моей жизни особой роли не играет, потому что вся она проходит либо дома, либо в задних помещениях нашего кафе. Мы как два крота из сказки про Дюймовочку редко вылезаем на свет, предпочитая своё подсобное царство, потому предстоящий вечер обещал стать редким исключением.
Обещал, но так и не стал.
Полька, благослови её господь, выбрала дальний от танцпола столик. Нарочно или нет, но мы реально выдохнули от облегчения, когда, пройдя сквозь яркую танцующую толпу, оказались на своих местах.