Петер надулся, негодуя, что в очередной раз его прозвали трусом и, подняв воротник толстовки, отвернулся.
– Я никогда не встречал существа более преданного, чем Странник. Отец несправедлив!– заступился и Хинрик за любимого скакуна.
– Мне тоже его будет не хватать,– Энн подошла чуть ближе к брату и бережно взяла за руку,– ты же знаешь.
И Хинрик действительно знал. Никто кроме него и Энн больше не любил Странника такой чистой и безграничной любовью.
– Выставка через неделю. Энн, как переубедить отца?
– Мы что-нибудь придумаем!
Говорят, что общее горе сближает. Наверно, именно это уберегло Энн и Петера от гнева отца. Хинрик, ощутив на себе поддержку сестры, не стал жаловаться Ларусу, хотя сегодня ребята и нарушили главное правило их семьи: не подходить к обрыву ближе, чем на полмили.
Вечерело. Арна суетилась на кухне, Ларус вместе с Петером пытались научить Оскара читать, а Энн сидела у окна и всматривалась вдаль, в сторону конюшен, где Хинрик слонялся возле пустого загона и злостно пинал воздух под ногами.
– Пап, – позвала Энн, – Хинрик сказал, что Странник с нами последнюю неделю. Это так?
—Да, Энни, я решил продать его,– весьма равнодушно ответил отец, не отрываясь от планшета с прыгающими буквами.
– Но это же Странник, пап. Как мы без него?
– Всего лишь строптивый и упрямый конь. Исландских скакунов ценят за покорность и преданность, а этот? Я устал, Энн, с ним бороться. Он слишком своевольный!
Таких не любят. Такие никому не нужны. Такой была и сама Энн. Наверно, поэтому отец всегда относился к ней более сдержанно и местами холодно, нежели к покорным и смиренным сыновьям.
– И кто же его купит? Мне кажется, молва о его несносном характере шагает на мили вперед его самого. Разве нет?
– Энн, это пока только выставка. Но знаешь, Кристоф обещал покупателей с материка.
– Папа, – раздался тонкий голос пятилетнего Оскара, – а правда, что киты вернулись?
Петер и Энн тут же напряглись: кто-то проболтался!
– Кто тебе сказал такое, малыш? – деланно спокойно и ласково спросил Ларус, но внутри у него зарождался ураган, готовый снести любого на своем пути.
– Никто, я просто слышал, как Петер болтал по телефону.
Глаза Ларуса моментально потемнели, предупреждая о неминуемой буре, но пока он держался. Пока…
– Петер?– строго спросил отец, переводя свое внимание на сына.