– Проще, ты не имеешь понятия, что происходит у тебя на фирме?
– Зачем вы приехали? – повторяю вопрос, игнорируя его ехидное замечание.
– Проверить, насколько вы обворовали меня за последние пять лет, – с совершенно каменным лицом выдвигает обвинение он.
– За какие пять лет? Акции сменили владельца не больше года назад! – возмущаюсь я, потому что хоть и не вникаю в эту часть работы, но я не глухая!
– М-м-м… В тебе поддерживают веру в собственную значимость, делясь информацией? Я бы сказал, что это мило… но, нет, это ни х*я не мило! И мне странно, что ты тупила столько лет!
– Вы слышите обо мне впервые! – прерываю я его, не желая терпеть унизительное хамство. – Так почему позволяете делать себе такие выводы?
– Я много себе что позволяю, – моментально грубеет его голос. – Но это в твоём городе, Лея, и к твоей башке приставили пистолет. Вывод напрашивается сам собой, принцесса…
– Не называйте меня так! – выхожу я из себя, потому что его гадкий вывод, и правда, самый простой и очевидный!
– А дядюшке можно? – с похабцей комментирует он мой запрет.
А у меня в руках оказывается пистолет, который я выхватываю из-под его руки и не раздумывая направляю на этого мерзавца.
Медленно выдыхает, втягивая щёки, но не сводя глаз с дороги.
– Запомни одну вещь, принцесса, – говорит он так спокойно, как будто ему совершенно плевать, что через секунду я могу его убить. – Если ты взяла в руки оружие, ты должна быть готова стрелять.
– Я готова! – крепче сжимаю пистолет в руках, отталкиваюсь ногами от пола, отодвигаясь подальше и вжимаясь в дверь позади.
– Ты долбанная принцесса, и воспитывал он тебя так же!
Машина резко тормозит, а я не успеваю даже опомниться, как он подминает меня под себя, обезоруживая и гневно выговаривая мне прямо в лицо:
– Ты понятия не имеешь, как стрелять. Хотя это первое, чему должен научить отец свою взрослеющую дочь. Но ты же ему не дочь?
Склоняется так низко, что в мою щёку тычется жёсткая, колючая щетина, царапая и раздражая при каждом сказанном им слове.
– И мне тоже… Но я могу научить… или сделать с тобой то, что и собирался с самого начала. Эти два желания друг от друга отделяет очень тонкая грань. Не заставляй меня её похерить, Лея! – наконец-то, выпускает он меня из захвата, а я делаю короткий, судорожный вдох.
С минуту мы сидим молча в по-прежнему стоящей на месте машине, а потом он спрашивает: