Из оживленной беседы выживших, взбудораженных смертью товарищей и собственным спасением, Лука вычленил имена. Знакомые ему бочонок-нюхач Зэ, крысомордый Щур, чешуйчатый Жаба. Тот, что весь покрыт шерстью, лохматый, как медведь, – Фург. Кособокий Скю напоминал восковую куклу, которую забыли на солнце, она начала плавиться, деформировалась и растеклась, а потом застыла: лицо складчатое, правая половина как зарубцевавшийся ожог, рука короткая и толстая, левая свисает аж до земли, тощая, будто птичья, одна нога более-менее нормальная, вторая в два раза длиннее и коленкой назад, как у кузнечика. Имя седьмого мутанта пока не называли, а сам он по большей части молчал. Лука прозвал его про себя Тряпка, потому что очень тощий морщинистый мутант был замотан в тряпье с головы до ног.
Щур сунул палец в рану Йогоро и, не обращая внимания на последовавшие вопли, попробовал окровавленный перст на вкус и вынес диагноз:
– Ребро порезано. К шаманам его надо, а то помрет.
– Не дотащим, – не согласился Жаба.
– И то верно, – развел руками Щур. – Как ни крути, сегодня, Йогоро, у тебя встреча с Двурогим!
– Не каркай, гнида, – выплевывая кровь, простонал четырехрукий.
– И че поперся к пожирателю? – проворчал Щур. – Дался тебе тот чужак.
– Да он нас спас! – возразил Жаба и, подняв когтистый палец, сказал: – Если б Йо не выволок его, это сделал бы я. Не по чести своих бросать, кароч! Первый закон!
– Своих! – возразил Щур. – А Север не пойми кто и откуда. Брешет как дышит, поди разбери. Мутный он! И в Очаг не сам пришел! Забросили!
– Не свисти, сказки то все шаманские! – взъярился Жаба и с сарказмом повторил: – Забросили! Ага, вскормленный молоком Пресвятой матери Тайры, Крушитель мутов и Истребитель Пустошей, конечно!
– А ты понял, как он их покрошил? – оживился Скю, жутко перекошенный мутант. – Я ничего не вкурил. Р-раз – и рассыпался пожиратель. Мож, этот вот и в натуре того… Нужный, в общем. Избранный!
– Ну, итить-колотить, началось! – взвыл Щур. – Не взломали еще ту щель, откуда вылезет Избранный! Сказки это!
– Сказки? – прищурившись, переспросил Скю. – А твой Истребитель Пустошей не сказки, что ли?
Сплюнув, он поднялся и заковылял к лохматому Фургу, который, матерясь, что-то разделывал тесаком за камнем. Ему помогал Тряпка.
– И я не понял, – пробулькал Зэ щелью на животе. – Хоть рядом и валялся. Но ваще не просек. Я ваще не зрел, чтоб так кто-то мог. Даже суперы не могут!