Моё утро начинается с пряного запаха мужского тела. Он долетает с соседней подушки и выдергивает из крепкого сна.
Первые несколько секунд лежу, уставившись в высокий, украшенный художественной росписью, потолок. Взгляд медленно скользит от одного ангела к другому, пока лекарственный дурман окончательно не выветривается, освобождая мысли.
События прошлого дня проносятся перед глазами, словно кадры из криминального боевика. Подвал, появление Хищника, ужин при свечах, брошь, таблетка… тепло мужских рук. Его объятия и странное чувство защищённости…
Он не трогал меня. Сказал, что не сделает больно. Даст время привыкнуть. Я поверила ему. Увидела правду в его глазах, хоть и понимала, что так не должно быть. Он – чудовище, бандит и похититель. Я должна бояться его. Должна ненавидеть и ждать, когда отец найдёт меня и вырвет из лап Хищника. Но этого всего не было. Страх исчез в тот самый миг, когда узнала другую сторону его души. Ту, что спрятана под горой мышц и скрыта ото всех.
Во сне он кажется не таким страшним и жутким, как прежде. С закрытыми глазами и расслабленным лицом я могу назвать его красивым. По-настоящему, по-мужски красивым.
В нём проглядывается особенная суровая красота. Такую не часто встретишь. Неожиданно мне безумно захотелось написать его портрет. Перенести на бумагу весь внутренний огонь, заставить холст загореться от сдерживаемой силы…
Увлеченная подобными мыслями не сразу заметила, что мужчина проснулся и наблюдает за мной. Его густые брови вопросительно изогнулись, на тонких губах появилась кривая полуулыбка.
– Понравился? – сонный голос чиркнул по нервным окончаниям, заставив густо покраснеть.
Не отвечаю. Испуганно отвожу взгляд в сторону и мысленно проклинаю свою глупость.
Как мне могло прийти в голову, что он красив? Права была Аня, когда говорила, что у меня не все дома. Иначе как ещё объяснить столь странную реакцию на Хищника?
Только бы папа нашёл меня!
– В чём дело? Испугалась? – широкая ладонь мужчины опускается на моё плечо. Через секунду я уже лежу на боку, прижатая к его груди. Прямо перед моим лицом оказывается край татуировки, что виднеется из горла тонкой трикотажной майки.