Я прикусил губу, чтобы из меня не вырвался нервный смешок. Хотелось сказать, что он целовал меня пару месяцев назад так, будто был совсем не против сожрать.
– Просто устал, – слабо улыбнулся я. – Много работал.
– Усердно работать – это похвально, – нагло усмехнулся Максим Константинович. – Но и отдыхать нужно с чувством. Предлагаю перекусить вон там.
– Я не голоден, – помотал я головой.
– Ну что ты, Дима, я угощаю, – заверил Максим Константинович.
Не скажу, что мне стало сильно легче.
Можно было сбежать. Соврать Алисе, что у меня бабушка попала в больницу. Ба скончалась два года назад, обожала меня и, я уверен, простила бы мне некрасивую ложь. Да, в конце концов, можно было и не врать. Нет, конечно, про клуб я Лисе рассказывать не собирался, но мы могли поругаться и некрасиво расстаться прямо перед вылетом. Логично, что в такой ситуации я бы не поехал с ними ни на какой отдых. Но во мне вдруг взыграло упрямство. Я же решил жить нормально, не так ли? Убегу сейчас – и будут бегать постоянно. Максиму Константиновичу тоже совсем не с руки, чтобы та история всплыла. Да и, Дима, будь взрослым человеком – ничего не было. Мы не спали, не встречались. Один поцелуй по пьяне, – даже парочка поцелуев по пьяни, – точно не считаются. Только моя истерика и может придать им вес.
В кафе были конские цены, и я наотрез отказался брать что-либо. Три раза отказался, но Алиса и Максим Константинович продолжали настаивать. Только чтобы закончить этот ужасный разговор, я согласился на трюфельный торт.
– Сладкоежка? – поднял бровь Максим Константинович, и я снова покраснел.
Это была просто моя фантазия. Я сам придумал, будто в его интонациях было что-то неприличное, вот и все. А торт, кстати, был вкусным.
Перед посадкой Лиса убежала в уборную, а мы с Максимом Константиновичем остались наедине. Если не считать всех остальных людей, что ждали своей рейс.
– Максим Константинович, – начал я и выяснил, что скорее блею, чем говорю, – я хотел попросить… то есть, хотел прояснить… я имею в виду, давайте сделаем вид, что ничего не было?
Он молчал куда дольше, чем я ожидал.
– Что же, – хмыкнул Максим Константинович в итоге, – попробуй.
Мне захотелось побиться головой о ближайшую стену. Но я сдержался.