– Умно, – потирая лоб, прокомментировал мое объяснение Гоша. – И главное, не поспоришь ведь.
– Вот только не надо иронии, – сказала я. – В конце концов, я не микробиолог. И не зли меня, если по-прежнему хочешь котлеток.
– Моя изнутря тоже прежнему хочешь котлеток, – немедленно перестала подвывать Пиктигаула.
– А вот кстати, – вспомнила вдруг я. – Никто из вас не трогал мою…
Не договорив, я выскочила в комнату и обвела ее взглядом. Гжельской вазы не было ни на ее обычном месте, ни где-либо еще. Я вернулась на кухню, подбоченилась и рыкнула:
– Пр-ризнавайтесь, где моя ваза?!
– Позволь уточнить, – поднял руку Гоша. – А что будет тому, кто признается: награда или наказание?
– Смотря в чем он признается, – процедила я, и заметив, как испуганно заморгала принцесса, добавила: – Или она.
– Тогда нам рискованно признаваться, – сказал принц. – Ведь наказанием может стать уменьшение количества котлеток.
– Скажу больше, – злобно прищурилась я. – Вплоть до полного их отсутствия!
– Вот видишь, – вздохнул Гоша. – Кто же на таких условиях признается?
– Ну хорошо, – сложила я на груди руки. – Тогда я поджарю котлеты только себе. А вам сварю макароны. А еще я хотела кого-то угостить мороженым, но теперь съем его сама.
– То не есть правда, – буркнула вдруг Пиктигаула.
– Еще какая правда, – возразила я.
– Она имеет в виду – справедливость, – пояснил Пиктигоуша. – В смысле, это несправедливо.
– А выбрасывать мои вещи справедливо?
– Она же не просто так ее выбросила! – воскликнул Гоша и тут же зажал себе рот.
Принцесса сверкнула на него взглядом, а потом перевела его на меня и заговорила знакомым уже мне тоном будущего правителя:
– Я бросать твой горшок! Я спасать тебя от зверь. Какой для тебя есть сильно важен: целый ты сам или твой целый горшок?
– Целый я сам, – вынуждена была признать я. – Но лучше говорить «целая» и «сама», потому что я женского рода. И да, прости, спасибо, что спасла меня. Просто мне все-таки жалко горшок… Поскольку вообще-то это ваза. Гжельская. Она мне очень нравилась. Ведь можно же было кинуть что-то другое…
– Извини, выбирать было некогда, – вступился за сестренку выдавший ее принц. – Сам я вообще схватился за телевизор, но Пиктигаула оказалась проворнее.
– И на том спасибо, – вздохнула я. – Хотя… Со мной многие бы поспорили, что лучше: ваза или телевизор. Во всяком случае, ваза хоть и демонстрировала всегда одно и то же, но это всегда и доставляло удовольствие. Телевизор же показывает иногда такое, что мне и самой его хочется выбросить.