Я мысленно охнула. Потому что не помнила, что в тот момент представляла. Во всяком случае, я точно не вспоминала лес, в котором потом и очутилась.
Любимый сразу догадался, почему я замолчала.
– Ага! – сказал он. – Ты ничего не представила, но все равно переместилась. Твоя версия потерпела фиаско.
– Еще хотеть морозку, – облизнувшись, проговорила Галя. – Очень слишком вкусно.
– Больше нет, – проговорила я. – Прости. Но я рада, что мороженое тебе понравилось. Ой, как же ты его неаккуратно держала, все руки перепачкала…
Я встала, чтобы намочить кухонное полотенце и вытереть маленькую грязнулю, но принцесса воскликнула вдруг:
– Ты держала руки Болтун! Не ты представлять – он представлять!
Я даже не сразу смогла что-нибудь на это ответить – стояла и, моргая, смотрела на Галю. Первым отреагировал на ее слова Гоша:
– Хорошая мысль. Еж вполне мог перед лицом неизбежной гибели вспомнить родной лес, чтобы мысленно с ним попрощаться.
– А получилось, что поздоровался, – вернулся ко мне наконец дар речи. – Так что я все равно права: лунный маг по ошибке запулил в нас молниями с магией перемещения.
– Или он хороший, – сказала принцесса.
– Лунатик хороший? – изумленно заморгала я. – Ты что говоришь-то, радость моя? А! Ты ведь плохо знаешь наш язык и, видимо, перепутала слова. Ты хотела сказать «плохой»?
– Я хотеть сказать «хороший»! – властно ударила испачканным кулачком по столу Галя. – Маг учить меня – не обижать. Теперь тоже не обижать. Убить жалко – переместить не жалко.
– Ну, знаешь ли! – все-таки подошла я к девочке и вытерла ей руки, а заодно и стол, которому от них тоже досталось. – Когда он тебя учил, у него были совсем другие цели. Ему было нужно понравиться и тебе самой, и твоему папе-королю – зачем бы он стал тебя обижать? А теперь ты стала ему не нужна, он нацелился на твою копию, так что…
– Все равно! – снова стукнула по столу принцесса. – Я слышать… нет… нюхать зло. Сильный зло, когда хотеть убить. Тогда я не нюхать.
– Пиктигаула хочет сказать, что чувствует сильное зло, особенно, когда намереваются кого-то убить, а в тот раз не почувствовала, – перевел Гоша.
– Я поняла, – мотнула я головой. – Но все равно не верю в доброту Лунатика. И потом, даже если бы он пожалел только Галю, я еще где-то как-то могла бы найти в его дальнейших действиях логику. Но получается, что он вообще нас всех пожалел. Даже тебя, дорогой мой, хотя уж ты-то точно для него помеха номер один. Тем более он тебя уже пытался убить. С чего бы вдруг передумал? А меня почему не убил? Из-за красивых рыжих волос? А Болтуна? Испугался иголок?