– Ой, я ж Григоричу сказала, что чемодан твой сейчас привезу, на ремонт!
Она суетливо засобиралась, а Дана, неожиданно вспомнив, что Григорич – это дед Стаса, скоропалительно даже для себя выдала:
– А давай я сама отвезу?!
Дана боялась признаться даже себе, но ей вновь захотелось увидеться с Севером, хоть и расстались они совсем недавно. А тут повод появился, и не воспользоваться им было бы глупо.
Бабушка подозрительно скосила глаза на неё.
– А сходи. И Сеньку с собой возьми, всё под присмотром.
Кто в данном случае был под присмотром, Прасковья уточнять не стала. Девочка тут же поднялась с табурета и подошла к освобождавшей свой чемодан Данке. Ну да ладно, она не помешает.
На улице стало совсем жарко, но девушке нравилась жара. Холод она ненавидела всей душой, и никогда не возражала против плюс тридцати на термометре. Благо, одета она была легко, и неудобств не испытывала.
– Эй, малявка, ты зачем меня перед бабкой палишь? – по дороге до дома Севера Дана решила поставить все дочки над «и».
– Чего? – не поняла рядом шагавшая Сенька.
– Ну, зачем бабушке сказала, что Стас приходил? Промолчать не могла?
– Я не говорила, ты сама. – серьезно признала девочка. – Я лишь сказала, что он лучше Мишки. Но ведь лучше?
– Лучше. – тяжко выдохнула Данка. – Гораздо.
– Уже влюбилась? …
Лицо девочки была настолько серьёзным, что Дана едва не прыснула со смеху.
– Нет, конечно! Знала бы ты, как мы в детстве друг друга колошматили! Просто враги номер один были!
Дана мысленно вернулась к тому «прекрасному» времени, и не смогла сдержать улыбку. А что, собственно, изменилось? Кроме того, что они оба выросли и стали выглядеть совсем иначе. Дурной характер, наверняка, никуда не делся, и Дана сейчас говорила не только о Стасе, но и о себе тоже. «Вот и проверим» – шевельнулась мысль в мозгу.
Наконец, они добрались до дома Григорича, в конце концов, не так уж он далеко располагался. В Садах всего одна улица, правда, весьма длинная, и вот между избушкой Прасковьи и деда Максима было примерно тридцать домов.
Объект своих мыслей Дана приметила издалека. Он стоял в одних джинсах на самодельной деревянной лестнице и приколачивал расшатавшуюся обналичку над крыльцом дома, весь такой прокаченный и покрытый потом – ну просто модель из глянцевого журнала.
Дана закусила губу, рассматривая его, внутри что-то неприятно шевельнулось… или даже очень приятно.