– Это правда? – голос у нее серьезный и грустный, а я гадаю, что из случившегося сегодня может стать причиной ее печалей:
– Ты о чем именно? Если про дыру, то однозначно.
Она закатывает глаза, подхватывает меня под локоть – неудобно, у нас разница в росте добрых пятнадцать сантиметров и это с учётом моих шпилек:
– Я пока тут по кабинетам гоняла, слышала, что тебя переводят от Володина и он поэтому поводу превратился в Халка и крушил кабинет. Так?
– Нуу, – тяну, – частично. А куда переводят, сказали?
– А вот это уже ты скажи, что за предвыборный штаб? Ты будешь помощницей депутата? И вообще, когда ты успела, мы с тобой утром только виделись?
Вопросы сыпятся из нее безостановочно, а мне нужно время, чтобы придумать ответ. Нельзя сболтнуть лишнего. Наташка хорошая, но язык у нее без костей, где-нибудь ляпнет не то и вся наша легенда с Демидом с треском провалится.
Легенда, думаю я, мысленно усмехаясь, – мы так и не пришли к тому, что будем рассказывать о наших внезапных отношениях.
Почему-то я уверена, что официальная версия про депутата – дело рук Демида, и я не удивлюсь, если здесь замешан и сам Идрисов. Не так много людей в администрации, с чьим решением будет вынужден согласиться Андрей.
По крайней мере, формально, остальных он даже для виду слушать не станет.
– Чего замолчала?
Я на подругу глаза поднимаю и, вздыхая, говорю:
– Увольняюсь я, Наташ. И замуж выхожу.
Ее лицо немедленно вытягивается от удивления, но я вижу Идрисова и Володина и шепчу ей:
– Потом, все обсудим позже, – и пока меня не заметили, спешно поднимаюсь по ступеням вверх. Хочется услышать их разговор, я замираю осторожно на втором этаже, прячась за балюстрадой.
Отсюда видно лысеющую макушку Главы и Андрея, он стоит полубоком ко мне, но я вижу его лицо, ловлю нервные движения. Идрисов выговаривает что-то ему, и я ловлю раздраженное Володино:
– Почему именно он?
И больше ничего расслышать не могу, но интуиция подсказывает, они говорят о Демиде. Темная лошадка, спутавшая все планы Андрея. Ехидно замечаю, что он сам виноват: нечего было тогда переходить дорогу Старостину, если бы они смогли договориться, сейчас всем было бы проще. Ну, разве что, кроме меня
Бросаю взгляд на часы – до конца рабочего дня ещё два часа, сто двадцать минут. Выдержу, что это в сравнении с годами, проведенными тут.