– Что-то случилось, Наташ?
Чтобы сосредоточиться на разговоре, мне приходится отвернуться от Демида и закрыть свободное ухом ладонью: рядом шумная компания, отмечающая день рождения, за их криками сложно разобрать Наташин ответ, и я переспрашиваю:
– Что? Повтори, пожалуйста, я плохо тебя слышу.
– Извини! – она срывается на крик, и я теряюсь, не понимая, что происходит, но все становится на свои места, когда я слышу голос Володина:
– Не вздумай класть трубку.
Я цепенею. Андрей приехал к Наташе, зная, что мы с ней дружим, и заставил ее позвонить мне?
– Что ты сделал с Наташей? – стараюсь говорить спокойно, не выдавать волнение. Фантазия разыгрывается, рисуя окровавленную подругу, держащуюся за затылок, – моя собственная проекция. Касаюсь головы в том месте, где под волосами прячется шрам, – гладкая кожа, и ощущаю приближающуюся головную боль.
– Не делай из меня монстра, – злится, а я беззвучно усмехаюсь, но не дразню его. – Я просто хочу поговорить. Извиниться за сегодняшний день. Скажи, где ты, и я подъеду.
За столько лет, проведенных с ним рядом, я должна была научиться бороться со страхом, но мне все равно каждый раз жутко, когда адекватный в обычное время Володин превращается в одержимого монстра, и одержим он мною. Я понимаю, что он не отпустит меня просто так, и то, что мы устроили сегодня с Демидом лишь только больше расшатывает его состояние. Теперь я не слежу за тем, пьет ли он свои таблетки или нет. Только бы он ничего не сделал Наташе.
– Андрей, – уже привычно мягко, но отстранённо начинаю я, – ты пугаешь Наташу. Пожалуйста, оставь ее в покое и перезвони со своего телефона. Я обещаю, что возьму трубку.
– Скажи свой адрес и я приеду. Никто не тронет твою подругу.
– Нет, – твердо, – или по-моему, или никак.
Я прикусываю губу, одновременно касаясь пальцами лица, не знаю куда деть руки, пока он раздумывает над ответом.
– Хорошо, – словно нехотя, сдается Володин, – если ты не возьмёшь…
– Возьму, – перебиваю его устало, – возьму.
Он отсоединяется, я смотрю в погасший экран телефона, дожидаясь, когда тот снова оживет, и пропускаю появление Демида.
Старостин подходит со спины, совсем близко, его рука обхватывает меня за живот, и когда я ощущаю горячее дыхание, обжигающее кожу шеи, звонит Володин.
Его имя крупными буквами высвечивается на всю ширину дисплея, пальцы мои дрожат. Демид накрывает их своей сильной рукой, сжимает почти до боли и шепчет: