Воздуха не хватает от слова совсем.
Стекла тонированные, и я никак не пойму, он действительно здесь? Выйдет сейчас из машины, или это просто совпадение?
От мысли, что он может смотреть на меня, щеки начинают гореть нездоровые румянцем, цветы падают и рассыпаются под ногами, укрывая асфальт. Я все равно не люблю розы.
Хлопает водительская дверь, я вижу, как по широкой дуге ко мне идет мужчина, и его лицо мне слишком хорошо знакомо.
***************
Друзья! Добро пожаловать в новую историю) Это будет непростой и эмоциональный роман, оба героя – с характерами и острыми языками, ну и куда без тайн и интриг?
Спасибо за поддержку, лайки и комментарии, они помогают писать активнее и чаще!) Всех люблю)
– Здравствуйте, Дина Вадимовна, – произносит Денис, водитель Старостина. Смотрит на рассыпавшиеся букет, но о цветах ни слова.
– Здравствуй, – Наташка за спиной так вибрирует от любопытства, еле сдерживается, и я отхожу от нее на полшага.
– Демид Сергеевич ждет, – он дверь открывает, приглашая меня в машину сесть. Я вижу пустой салон, в животе все затягивается в тугой узел.
– Сам даже не соизволил? – голос, срываясь, предает меня. Нужно быть спокойнее, в конце концов, столько лет прошло, да и мне не пятнадцать, чтобы так эмоционировать.
Денис молчит, словно давая мне возможна выговориться. А у меня внутри все огнем полыхает. От наглости Старостина, – с какой лёгкой непринужденностью он снова врывается в мою жизнь, точно только по одному щелчку его пальцев я должна забыть, как мы расстались, как Демид бросил меня и уехал.
– Я не поеду никуда, передай ему, пусть катится ко всем чертям.
Я разворачиваюсь, едва не снеся Наташку. К счастью, она вопросов не задаёт, только говорит тихо:
– Такси наше приехало.
Мы садимся в белый автомобиль с шашечками на крыше, водитель Старостина загружается в свой "Мерседес". Цветы так и лежат красным ковром на дороге перед входом в кафе.
Последнее, что я замечаю, как машина Демида проезжает по ним.
– Только не спрашивай ничего, – прошу Наташу, но она понимает и сама, что любопытство здесь неуместно. Морщусь, отворачиваясь к окну: я же уже большая девочка, почему никак не переболит?
Я ведь всерьез рассчитывала, что время отшлифовало все воспоминания, стерев их остроту. Неправда.
Наташа высаживается, возле своего дома, машет на прощание рукой: