– Больно, – ещё раз руку на себя, от чего мужчина свою ладонь сильнее сжимает.
Мне остаётся лишь жалобно пискнуть и губу прикусить.
– На рефлексах. Прости, – шаг назад делаю, когда он извиняется и отпускает. Надеюсь, взгляд мой сейчас не кажется затравленным. Я себя ощущаю именно так. – Не получается у нас с тобой по-человечески.
– И не получится. Я вообще не привыкла что-то общее иметь с людьми, которые мне омерзительны.
Злится.
Едва не рычит в ответ, когда я слишком резкие слова бросаю.
Взвизгнуть не успеваю – Марат расстояние между нами сокращает и лапищу свою мне на шею прямо поверх волос мокрых кладет.
Что за привычка такая?
Пальцы сжимает, чтобы подчинить, но боли я не чувствую. Он контролировать себя пытается, а я замираю, потому что по чёрным вспышкам в его глазах видно: прямо сейчас лучше не шевелиться и засунуть подальше все язвительные комментарии.
– Омерзительны, говоришь? Боишься, что замараю, а, Кукла? Я думал, умная девочка всё осознала, а ты продолжаешь свою линию гнуть. Ну-ну. Так даже интереснее, – дыхание горячее по моим губам мажет, а в следующую секунду его язык слишком быстро в мой рот проникает. Нёбо щекочет, по моему скользит, пока рука с шеи ниже перемещается.
Под свитер объёмный пальцами забирается, поглаживает осторожно, будто спугнуть боится.
И в этот момент, когда его шершавые подушечки кожу немного царапают, я прихожу в себя.
Мой туман оцепенения рассеивается.
Отталкиваю этого наглеца, напоследок зубы сжимая до металлического привкуса, губы нарочито тщательно вытираю рукавом свитера и в глаза его смотрю настолько злым взглядом, что любой другой на его месте точно пополам бы от такой тяжести согнулся.
А этот выстоял.
Брови только слегка к центру свёл, костяшками кровь с прокушенной губы стирая.
Ничего не говорит. Коробку свою на лавочке оставляет, ещё раз меня «сканирует», реакции прощупывая, и хлопком двери автомобильной заставляет мою душу вернуться в застывшее от шока тело.
Война продолжается.
Сколько раз я слышал отказы женщин, когда ещё был зелёным пацаном, теперь и не вспомнить.
Чаще всего они велись на фамилию, которая в нашем городе была на слуху, пытались какими-то своими путями найти фотографии со мной, чтобы точно знать кому именно придётся строить глазки.
До смешного доходило.