Игорь снял с него повязку, и Глеб заморгал, щуря отвыкшие от света глаза. Внутренний дворик был пуст, во всем здании «N*» не горело ни единого огня, и только луна сквозь застекленный потолок равнодушно омывала светом пару, тесно слившуюся у окна. Глеб поневоле встретился взглядом с собственным отражением в оконном стекле и поразился тому, как горят его глаза. Он не заметил, когда Игорь успел снять с себя рубашку, но когда устал выгибаться и прилег грудью и щекой к холодному мрамору подоконника, то, обернувшись, увидел широкие плечи и крепкие руки, сжимающие его бока, и что-то тепло ёкнуло внутри. Глеб облизал губы, застонал громче и замер на самой границе опустошающего оргазма, нетерпеливо подрагивая, предвкушая, вот-вот… ну же…
Игорь резко вышел из него, и Глеб так искренне запротестовал, застонав в голос, что тот не удержался от тихого смешка.
- Что такое? – насмешливо уточнил он, легко проведя пальцами по члену парня, который был так напряжен, что почти звенел.
- А то ты не знаешь, - пробормотал Глеб и качнул бедрами, пытаясь ткнуться головкой ему в ладонь.
- Не знаю, - равнодушно обронил Игорь, сжимая член у основания, немного сгоняя напряжение. Хотелось, чтобы и он тоже понял, что это не изнасилование, что самому хочется, и еще как...
- Сво-ооолочь ты! – мучительно застонал Глеб и вскрикнул, получив весьма увесистый шлепок по пылающей заднице. – Ну не томи!
- Не дерзи, - отрезал Игорь, за узел на руках вздергивая его вверх.
Развязав путы, он отошел в сторону, на ходу сбросив на пол брюки и белье, подошел к дивану, вытащил из шкафчика лёгкий плед и набросил на диван сверху. Глеб следил за ним от окна, потирая затекшие запястья и не совсем понимая, что будет дальше. На Игоря смотреть было приятно, он двигался легко, пружинисто, экономно, и тело у него было хоть и не перекачанное, но красивое, литое, все мышцы как резцом обтесаны, а в одежде и не скажешь…
- Замечтался? – услышал Глеб и моргнул, обнаружив, что он вправду завис. Игорь уже опустил жалюзи, постелил на диване, и сидел в тени, курил, наблюдая за выражением его лица. Своё удовольствие он уже получил, и это было… Черт, даже лучше, чем в его мечтах. Но вот будет ли у него еще такое приключение? Такое удовольствие… Тут решать должен был сам Глеб.