– Как же не углядел, помощничек, кто так с хлебом обошелся?
– Весь в трудах да заботах увяз, госпожа, не продохнуть!
– На первый раз прощу, но смотри у меня, еще раз на пути моем встанешь, такие чары применю, что лапы отсохнут! Понял, волк?
– Понял, госпожа, как не понять. – Все знают, что ты на расправу скорая да изворотливая.
– А ты, нахалка, что за спиной его прячешься? – Лавия вытянула шею, пытаясь разглядеть сестру. – Чтобы хлеб весь скотине отнесла, да новый испекла взамен порченого! Да поторапливайся, обед уж скоро!
Она резко развернулась, подняв волну воздуха пышной юбкой, и ушла.
– Спасибо, Себастьян, – тихо сказала Сильвия, когда обернулся к ней.
– Пожалуйста, – кивнул и начал закатывать рукава. – Что стоите, госпожа ведьма? У нас работы прорва, пошевеливайтесь!
– Уже бегу, господин оборотень! – она присела в поклоне и одарила меня озорной улыбкой, от которой сердце в груди снова взорвалось огнем.
Беги прочь, покуда не увяз по самые уши, шепнул рассудок. Но как будто я был в состоянии его слушать!
ЛАВИЯ
Драгоценные камни всегда сами липли к моим рукам. И даже ногам – еще в Алалии жених постоянно находил их там, где я прошла. Ему это почему-то безумно нравилось. Уж не знаю, почему, но влюбленные мужчины всегда ведут себя, как идиоты. Здесь, в этом паршивом мире, моя особенность притягивать камни пригодилась, потому что они были все равно, что деньги.
Именно поэтому сейчас я стояла на полянке и шептала заклинания. Обращенные ладонями вниз руки уже ощутимо жгло. Камни поднимались из недр земли, медленно ползли к поверхности, пробивая себе дорогу наверх. Стремясь к своей хозяйке.
А вот и они! Я улыбнулась, глядя на невзрачный камешек, который начал вылезать наружу, будто проклюнувшийся цветок. Следом вылез второй, потом третий. Повела пальцем, и вот уже они лежат на моей ладони – тусклые, грязные. Так не пойдет. Сжала кулак, произнесла небольшое заклинание, разжала пальцы.
Какие мы теперь чистенькие стали да пригожие! Ограненные, сияющие. Красота же ведь! Отлично! Сунула их в карман, предвкушая, как загорятся глаза лавочника, когда на стол перед ним каменья эти положу. Торговаться начнет, а сам и взгляд отвести не сумеет от этого чуда расчудесного! Заплатит, как миленький, столько, сколько затребую, да еще рад будет такой успешной сделке.