– Ничего страшного. Кушай супчик, стынет же.
Кирилл прищуривается, словно услышал в моём призыве какой-то подвох.
Опускаю глаза, не выдержав его подозрительного взгляда, угрызение совести мучает, глодает нутро.
Слышу лязганье по тарелке. Серёжа зачерпывает ложку супа, подносит к губам, и, не сводя с меня глаз, отправляет себе в рот.
Держит какое-то время во рту, а затем с усилием проглатывает.
Я втягиваю голову в плечи, ожидая, что он сейчас как завизжит на весь ресторан, что вся посуда разобьётся от высоких частот его голоса, но нет.
Он аккуратно кладёт ложку на стол, салфеткой протирает рот. Положив ладони по обе стороны от тарелки, Серёжа замирает. Он силой мысли делает из меня отбивную.
– Что-то не так? – осмеливаюсь я спросить.
Кожа лица его становится ярко красной, из глаз уже вовсю брызжут слёзы.
– Нет, всё в полном порядке, – хрипит он сквозь зубы. – Подай водички, пожалуйста, АДА.
Сомневаюсь, стоит ли помогать ему, но когда замечаю, что случай тут чрезвычайно хреновый, и всё ведёт к тому, что сейчас у него начнётся анафилактический шок, после которого, вероятнее всего, последует остановка дыхания, я передаю ему свой стакан воды.
Он с жадностью выпивает всю воду.
Но почему? Почему он даже не злится на меня? Он ведь понял, что это я устроила ему преисподнюю в желудке.
Всё-таки угрызение совести становится на порядок сильнее желания поиздеваться над ним, и мне ничего не остаётся, кроме как остаться со своим стыдом наедине.
– Извини, мне пора домой! – стыдливо бросив, я хватаю рюкзак. Быстро подскакиваю из-за стола, стягиваю свою куртку с вешалки и убегаю прочь под его: Стой! Куда ты?
– Что так поздно сегодня? Матч же уже давно закончился. Ты не предупреждала, что будешь задерживаться, – сердито бурчит отец, поймав меня на пороге, словно дежурил под дверью.
Я суетливо убираю ключи в ключницу, разуваюсь, скидываю с себя куртку. Судорожно подбираю достойный ответ, который может его устроить, но понимаю, что вряд ли вообще что-либо может устроить моего гиперзаботливого и чрезмерно переполошенного родителя.
– Извини меня, па. Как-то даже не подумала, что будешь волноваться. Не стоило переживать, мы с Алькой в киношку ходили. Надеюсь, ты уже поужинал? – путём наглого вранья увожу от себя разговор, заглядывая в кухню.