И, как бы противно ни было признавать, но Рома прав.
С исчезновением отцовской поддержки мое влияние автоматически снижается. Я долгое время полагалась на родительскую опору и защиту. Лишившись всех этих привилегий, мне придется изворачиваться и проявлять лояльность, чтобы не накликать на себя проблемы.
Пусть даже придется на время прогнуться перед чертовыми Кирсановыми.
Я дала себе обещание – вытерпеть унизительный поступок отца.
Я непременно выйду из бедственного положения победительницей.
– Успокоилась? – насмешливо интересуется блондин.
– Да, – рявкаю я.
– Хорошая девочка, – мерзавец гладит меня по прическе и отстраняется. – Такая Дана мне по душе.
Я разворачиваюсь к нему с ангельской улыбкой, за которой прячу львиный оскал.
«Недолго радоваться придется» – льстиво гляжу на его тщеславную физиономию.
Я возвращаюсь к стулу, расположенному напротив стола с именной табличкой «Роман Орланович Кирсанов»; по бокам с краев сидят Макар и Феликс.
Ныне брутальный бородач с выглядывающими из-под рукавов пиджака татуировками, который до одиннадцати лет промышлял поеданием козявок, широко улыбается, изучая меня. Смотрит через узкие щелочки полуопущенных век, мол: «Как тебе такое, сучка? Мы тебя приструнили!».
Приструнили. Не спорю. Но одна проигранная битва не означает поражение в войне.
Я возьму реванш.
Помогу братьям вспомнить старые добрые времена и погружу их существование в кошмар.
РОМА
– Уверены, что принять ее на работу – хорошая идея? – Феликс встревожен и всем своим видом выказывает сомнения. Насуплено смотрит в сторону двери, в которую минуту назад вышла вертихвостка, виляя бедрами.
– Это лучшая идея, братишка, – Макар хмыкает, выуживая из кармана брюк маленькую красную гадость, затем из другого коробку со стиками. Достает из зарядного устройства держатель и «снабжает» аппарат никотином. – Когда нам еще выпадет ТАКОЙ шанс поквитаться за прошлое, а?
Только успевает поднести айкос к губам, и я рявкаю:
– Просил же не курить здесь.
– Да ладно тебе, – бормочет брат. – Разочек можно.
– Макар, – повторяю с нажимом. – Проваливай за дверь, если собираешься дымить.
Он бормочет что-то о том, какой я зануда, и что шило в заднице иметь приятнее, чем меня в качестве старшего брата.
Старше я на одиннадцать месяцев, что не является существенной разницей, тем не менее, позволяет мне наслаждаться привилегиями высшего звена в нашей скромной возрастной иерархии. Феликс родился на девять позже и редко вступает со мной в спор, в отличие от Макара, который любит бодаться.