– А ты мне предлагаешь с нечистью тусить? – он фыркнул, стащив с короткого, взлохмаченного ёжика русых, выгоревших волос солнцезащитные очки и, спустив их на нос, произнёс – Не дождёшься! Да ладно вам ребят, давайте! Смертные классные!
– Они не умеют веселиться, – вставил своё слово синеглазый.
– Гнев, твоё веселье – это читать книжки у камина и пить винцо эдак тысячелетней выдержки. – сморщился Праздность. – Это не круто, понимаешь? Чувак, на дворе грёбанный двадцать первый век, и это только по летоисчислениям смертных! Да и вино давно вышло из моды.
– И кто здесь ещё шизик? – выгнул одну бровь Гнев. – Вон, глянь. Смертный читает – хоть какое-то проявление умственной активности, в отличии от тебя.
– Это не книга, а учебник по физике, – сообщила Лень – подросток в кигуруми, замерев за плечом парня. – И на лице у него написано одно из моих имён.
– Урыла, – рассмеялась дама, разглядывая смертного. – Но я всё же поддерживаю Рандо. Почему бы и нет?
– Похоть, и ты туда же? – Гнев глянул на неё крайне неодобрительно. – Не уподобляйся.
– И не произноси имя своего Господа своего всуе, – закатила глаза демоница. – Расслабься.
– Только оргию не устройте… – проворчал худой, выполняя замысловатый пас рукой и исчезая в сером тумане.
У него, впрочем, вечно были какие-то дела. Гнев ворчал, что Жадность слишком много времени проводит с обычными людьми. Мужчина любил пить эспрессо в одной из забегаловок на окраине Нью-Джерси за много миль отсюда. Он находил в этом нечто особенное и сам даже не до конца понимал, что именно, но демону нравилось сидеть за одним из столиков у окна и наблюдать за смертными. Их желания в таких местах все как на ладони и едва ли не каждое второе было глупее предыдущего. Людской род являлся совершенным творением именно потому, что совершенным отнюдь не был. Жадности нравились эти изъяны, как и каждому из них. Когда суждено проживать тысячелетие за тысячелетием не так-то просто найти себе развлечение, а смертные в этом деле были лучшими. Их распри – та ещё забава.
Но философские мысли одолевающие мужчину, в корне отличались от той атмосферы, что царила в доме с остальной компанией. Пока смертный предпочёл всё же физику и сигареты разбору успевших доконать вещей, шестеро сущностей собрались в кружок и изредка на него поглядывали.