– Как это? Ты умом, видно, повредилась. Очнись, Ви, уже ничего нельзя сделать!
– Ниар Ротеуш сказал, что попробует сегодня создать лекарство.
– Но… Он нашел то, чего не хватало? Нужный компонент?
– Да, – выдохнула я, не став объяснять, что именно за ингредиент требовался для лекарственного зелья.
Далисса всплеснула руками, обрадовалась. Она понятия не имела, что я отправилась искать нагов, и лучше, если никогда не узнает. Меньше разговоров. Она та еще сплетница, хоть и хорошая, мягкосердечная женщина.
– Если так, то ладно. Так что, идти забирать у гробовщика задаток?
– Да, деньги можешь оставить себе за хлопоты, – улыбнулась я, чувствуя воодушевление. – И сама отдыхай, я благодарна за то, что ты для нас сделала.
В теле поселилась, казалось, уже вечная и противная ломота, но весть, что мама поправится, придала мне сил.
Не обращая внимание на собственную слабость, я находилась рядом с мамой и приглядывала за ней.
Отдохну тогда, когда увижу, что ей становится лучше.
Я с нетерпением ждала мага, с тревогой поглядывала в небольшое окошко из нашей комнатушки.
На улице уже стемнело, а мама почти не реагировала. Я боялась, что Ротеуш просто опоздает и зелье уже не понадобится.
А вдруг у него не получится изъять яд? Или он не подействует?
Ниар Ротеуш вернулся примерно через два часа, сосредоточенный и молчаливый. Он лишь кивнул мне, доставая из кармана пузырек, и я все поняла – подошла к маме, подняла ее голову.
Старый маг вливал лекарство в пересохшие губы мамы по капельке, боясь пролить драгоценную жидкость. Когда он закончил, я осторожно положила голову мамы на подушку и замерла, наблюдая за тем, подействует ли снадобье.
Ротеуш устало опустился в старое кресло и тоже не спускал глаз.
Сперва ничего не менялось, но я вдруг увидела, что щеки мамы чуть заметно порозовели. Я радостно встрепенулась.
Лекарь поднялся и подошел. Он тоже испытал облегчение. И я в очередной раз удивилась, почему он так переживает за простую бедную женщину.
– Снадобье сработало! Но на полное восстановление ниары Миртины потребуется несколько дней. Состояние у нее еще слишком слабое. За ней придется пока поухаживать.
Я улыбнулась сквозь слезы. Он всегда к маме относился со всем уважением. И выходит, моя жертва оказалась не напрасной. И хоть я понимала, что сама нахожусь на грани жизни и смерти, я ни о чем теперь не жалела.