Меня оттесняет, не дает толком попрощаться. Заполнил собой все пространство.
– Если что-то захочешь, говори Неле, – целует ее в щеку. – Мы с твоей мамой ненадолго уедем.
– Я буду вас ждать! – малышка машет нам здоровой ручкой. Такая открытая, доверчивая. Даже слишком.
Как она могла проникнуться симпатией к этому несносному мужчине?!
– Пошли! – отдает холодный приказ.
Константин как хамелеон меняется мгновенно. Непредсказуемый. Бесит меня до ужаса.
Усаживает меня в машину. Собственноручно застегивает ремень безопасности. На миг замирает. Прищурился. Пристально смотрит мне в глаза. В душу пробирается. Не могу разорвать контакт. Смотрю на него как зверек, загнанный в клетку хищником.
В машине нечем дышать. От него исходит бешеная аура. Константин подавляет. Он зол, даже на руках вздулись вены.
У него очень сильные руки. Ловкие пальцы сжимают руль. Взгляд устремлен на дорогу. На лице не движется ни один мускул. И только не шее пульсирует венка.
Отворачиваюсь к окну. Нечего на него глазеть.
В клинике медсестры смотрят на него с трепетом. Еще немного и слюни начнут пускать.
Я плетусь следом. Что безумец надумал?
– Терентьев у себя? – спрашивает у медсестры.
– Да. Но он занят… Может, я могу вам чем-то помочь, – призывно улыбается, расстегивает две пуговички на халате.
Константин, даже не взглянув на нее, продолжает свой путь.
Без стука входит в кабинет врача. Павел Аристархович в кабинете не один. Около стола стоит молодая женщина с опухшими от слез глазами.
Мерзавец! Он продолжает! Сколько вот таких бедных женщин пострадало от его «заманчивых» предложений?
– Вы что себе позволяете! – врач оборачивается.
Тут же меняется в лице. Расплывается в фальшивой улыбочке. А в глазах страх. Меня не замечает.
– Константин Владимирович, какими судьбами! – вскидывает руки. – Мы потом поговорим, – обращается к женщине. – Идите.
Она испуганно проносится мимо меня.
– На колени, – от спокойного голоса Константина застывает кровь в жилах.
– Что? Я не совсем вас понимаю? – блеет врач.
– Встал на колени, попросил прощения, – делает шаг в его сторону. Павел Аристархович трясется, на лбу выступила испарина.
В комнате пахнет его страхом.
– Константин Владимирович, что-то произош… – не успевает договорить. Замечает меня. Глаза округляются. Губы мгновенно синеют. – Любовь Павловна все не так поняла…