И вдруг она охает, хватается за живот. Злость мигом уходит, остается только первобытный ужас. На все плевать, лишь бы с ребенком все было хорошо.
Усаживаю ее в кресло. Кладу руки на живот. А мне отчетливый пинок в ладонь… плыву. Тело накрывает теплой щекочущей волной. Мой сын. Сердце пускается в галоп. Пульс бьется в горле. Одурительные ощущения. Даже преграды из одежды не чувствую, будто мои руки сквозь кожу проникли внутри, прямо к ребенку. Меня как молнией пронзает чувство единения. Дикое, непонятное. Такое со мной впервые.
К животу Славки, я таким образом не прикасался. Она его прятала. Стеснялась и вечно ворчала, что она похожа на корову. А в моих глазах тогда она была идеальной. Будущая мать, что может быть лучше и женственней?
Но Люба… это иные ощущения. Ни с чем не сравнимые. Держать руки на ее животе и чувствовать жизнь.
И все же она чуть лучше Славки. Не стоит забывать какое у нее нутро. Заставляю себя провести ее в комнату.
Ночь проходит без сна. Я никогда не прощу эту женщину. Но и не причиню ей вреда. Я просто хочу, чтобы дети были со мной. Ради них живу.
Утром мне сложно смотреть на Любу. Во мне все еще бушует ураган противоречивых эмоций. Их надо обуздать.
Дочь помогает успокоиться. Но в клинике Любка беззастенчиво начинает флиртовать с врачом. Не удержался, напомнил ей, что она в положении.
Но ей нипочем. Уже ищет себе замену венику. Хищница всегда в поиске. А когда ему улыбается, глаза горят, щеки пылают. Нет. Не на того напала! Подобные выходки терпеть не намерен!
– Берхард, слюни подбери, – осекаю немца, как только за Любой закрывается дверь.
– Вы же не пара, – пытливо на меня смотрит.– Очень эффектная женщина, – закатывает глаза.
– Если и дальше хочешь, чтобы карьера вверх шла, тебя это не должно касаться, – выдаю холодно.
Мы давно знакомы, он отличный врач, но и при этом такой же бабник. Когда вызывал его, об этом аспекте не подумал, здоровье дочери занимало все мысли.
– Угрожаешь другу? – усмехается.
– Предупреждаю. Держи руки при себе. Она носит моего ребенка.
– Это не делает ее твоей женщиной, – хитро прищуривается.
– Займись лечением моей дочери. И не переходи мне дорогу, – полосую его взглядом. Брехард тушуется и резко меняет тему.
А для себя отмечаю, что все же следует за ними присмотреть.
Выхожу из кабинета. Любы в коридоре нет. И где она ходит?