Кэти пробормотала что-то неразборчивое.
– Хорошая девочка. Жаль, не повезло… такая красавица была. – Женщина указала на дверь. – Иди.
– Но…
– Дорогу покажут. Альфредо!
Альфредо оказался одним из тех мрачных типов, которые втащили ящик с Эвой. Огромный какой! И кулаки… у старого Джонни похожие. Он еще на спор тыквы бил. Кулаком как ударит, тыква и раскалывалась. Всем было весело.
И Эве тоже.
Пока маменька не узнала.
Приличная юная леди не будет участвовать в подобного рода сомнительных развлечениях. Даже зрителем.
– Покажи девоньке, куда идти. А ты ведь умненькая… умнее, чем иные. Вона, не требуешь отпустить…
Будто это поможет, если Эва чего-то там потребует.
– И бегать смысла нет. Догонят. Хуже будет.
Куда уж хуже.
Но Эва сдержалась.
Она шла, стараясь помнить и об осанке, и о том, что леди – это леди, невзирая на обстоятельства. И… и вообще, не упасть бы. Слабость то и дело накатывала. Один раз ей вовсе пришлось остановиться. И Альфредо повернулся, уставился выпуклыми полупрозрачными глазами.
– Просто… п-плохо, – заикаясь, сказала Эва. – Сейчас п-пройдет.
Альфредо кивнул.
А потом вдруг подхватил Эву на руки. И она замерла от ужаса. Но нет. Альфредо, также не произнося ни звука, продолжил путь.
Куда ее…
Что с ней вообще будет? И неужели никто-никто не поможет? Не придет, не…
Ее молча уронили в глубокое кресло. А во втором уже сидела та женщина с механической рукой. Правда, сейчас руку скрывала перчатка, но Эва ведь знала. И не могла заставить себя отвести взгляд.
– Пей, – велела женщина, когда перед Эвой поставили высокую чашу с бульоном. – Тебе нужны будут силы. Не спеши. Глоток. Потом ждешь. Если не чувствуешь спазмов, делаешь следующий. Ясно?
– Д-да.
– И не трясись. Будешь послушной девочкой, ничего с тобой не случится.
Как будто с ней уже не случилось. Но Эва вновь кивнула. Она будет. И постарается. И… и дрожащими руками она подняла чашу и сделала глоток. Бульон был теплым, наваристым и жирным настолько, что Эва едва удержалась, чтобы не выплюнуть.
Нет уж.
Женщина, кем бы она ни была, права. Эве понадобятся силы. А значит, она должна выпить. В конце концов, те отвары, которые варила маменька, надеясь добавить Эве красоты, на вкус были еще хуже.
И пользы в отличие от бульона в них никакой.
Во всяком случае ни кожа белее не стала, ни Эва стройнее.