Отношение пожилого купца приободрило меня, не спеша окинула молодого мужчину надменным взглядом. Этакий учёный, что свысока смотрит на чужие пороки. Недостойно молодому мужчине сплетничать! Знала, что греки любят посплетничать, но это в городе лучше помнить, а сейчас такое поведение мешало. Мой надменный вид подействовал на Павсикакия. Я заметила, как мелькнуло раздражение в его взгляде, на замечание Мелетия он важно заметил:
– Прежде чем безусым юношам отправиться в путь, надо знать, что ожидает в пути. – и лишь удвоил свои усилия в описании подробностей.
Пожилой купец только отмахнулся. Мол, что с дурака взять? О, боги, Павсикакий ещё и старость не уважает! Надо как-то ему отрубить охоту дразнить меня. Уверенность в том, что юный купец избрал меня целью своих слов, возрастала с каждым шагом. Мне пришла в голову идея, довольно грубая, но другой способ не нашёлся: Слушать дальше в деталях житейские рассказы, как скифы лишают чести женщин, поднимают на копья детей и пускают внутренности старикам, стало выше моих сил.
– Насколько я вижу, Павсикакий, ты не относитесь ни к тем, ни к другим. Чего тебе беспокоиться?
Многие громко засмеялись, даже рабы, а молодой купец насупился. Он окинул остальных злым взглядом, от которого и мне стало не по себе, но ещё долго кто-то тихонько похрюкивал или фыркал в кулак, припоминая мою шутку. Но моя цель была достигнута, этот грязный фонтан перестал бить и умолк. Дева-Хранительница, я не хотела обидеть этого человека, если б могла избежать как-то его речей.
Я тайком радовалась, что купцы отвлеклись от моей личности. Отряд моего любимого ушёл вперёд на полдня пути. Я надеялась, что мы быстро догоним его. Вот будет встреча!
– И как тебя отец одного отпустил в дорогу?
Мой благодетель заскучал и решил расспросить меня. Я отвечала словно нехотя:
– Я выпросил у него разрешения посмотреть мир. Много чудесного читал в книгах о здешних народах у Исигона и Ктесия.
Мелетий фыркнул и заметил:
– Нашёл кому верить! Эти писаки такого насочиняли, чтоб привлечь внимание к своим книгам.
Я вскинула бровь и повернулась к нему не спеша:
– Так я не увижу того о чём читал?
– Странно, – в наш разговор влез владелец скифской лошади. – ты утверждал, что из Миллета, а диалект как у херсонесита.
Вот же пристал, спасения от него нет! Я испугалась, но решила играть до конца. Окинула его взглядом, как можно презрительнее. В ответ молодой человек гордо вздёрнул свой большой нос. Только бы добраться до моего любимого, под его крылом мне никто не страшен. Я села по-мужски, широко раскинув стопы, и в упор посмотрела на задиру.