– У вас здесь… мило, – неожиданно раздался за спиной грудной баритон шатена. – Я приехал извиниться за все нелестные фразы, которые бросил в ваш адрес. Мне следовало стереть из памяти реакцию Коллин на мое желание выпить виски подчас обеда, остаться в особняке либо вести себя более сдержанно во время разговора. Не вышло, – последнюю фразу я разобрала с трудом, настолько тихо она прозвучала. Поздний гость испустил протяжный выдох, словно собираясь с духом, и вновь заговорил: – Видите ли, миссис Вудсток, хотели вы того или нет, но сравнили меня с моим отцом, которым овладевал демон уже после первого стакана скотча. Он крушил мебель, сметал рукой все со стола, сдирал со стен драпировку, резал ножом картины… – мужской голос надломился и затих.
– Какой ужас! – ахнула я и приложила ладонь к губам.
– Протрезвев наутро, отец становился прежним: добрым, заботливым, просил у всех прощения, но к вечеру снова превращался в зверя, – вопреки тяжелым воспоминаниям, лорд Харрингтон продолжил рассказ, желая объяснить причину дурного поведения в конторе: – Отец понимал, что своими поступками отравляет наше с Мелани детство, рушит крепкий прежде брак, превращает нас в тени – живые тени самих себя. Только расставаться с пагубным пристрастием не спешил. Со временем оно окончательно овладело его разумом и все-таки прибрало отца к рукам. Он погиб из-за неосмотрительности. Будучи пьяным, пытался развести огонь в камине с помощью огнива и виски. И все бы ничего, если бы сестра не увидела, как пламя перебросилось на его ботинки и одежду. Не зная, что делать, она побежала за помощью. К сожалению, все закончилось печально…
– Бедная девочка, – прошептала я и устроила руку на груди.
Сердце заходилось в неистовом стуке. Детство Харрингтона и правда было не самым радостным. Чудовищную боль приносят лишь самые близкие и родные люди. При этом никакие деньги не уймут ее, не излечат душу. Неудивительно, что аристократ негативно отреагировал на якобы видение.
– Прошло тринадцать лет, но Мелани до сих не оправилась. Ей по-прежнему снятся кошмары. Она все еще боится огня и вздрагивает при виде зажженного камина. Я не такой и никогда не стану копией отца, – с нажимом подвел он черту в рассказе. – Только не подумайте, что я открыл перед вами душу. Большинство сказанного – общеизвестные факты.