Глава четвёртая
Опросы, допросы
Бубнов вышел от начальника не то чтобы в полностью расстроенном состоянии духа, но близко к тому. Он и сам понимал, что в каждом месте, где собираются и фланируют девицы, полицейского, а тем более сыскного агента не поставишь. Тем паче – возле каждой «ночной бабочки».
Постоял у кабинета Филиппова, подумал. Девицы выходят на поиски клиентов в основном под вечер. Сейчас самое время навестить Знаменскую площадь и расспросить скучающих работниц телесного труда.
У выхода Бубнова остановил дежурный чиновник.
– Иван, там, на улице, тебя молодой человек дожидается. Я его пускать к тебе не стал, ты был у Владимира Гавриловича. Тем более что он, – чиновник кивнул головой в сторону выхода, – странно выглядит: взъерошенный какой-то, хотя и прилично одетый.
– Благодарю, – ответил Бубнов. – Где он сейчас?
– Вон, видишь, на другой стороне улицы, в шляпе котелком.
Иван Григорьевич кивнул и направился к выходу.
Напротив, у дверей «Северного отеля», стоял Симеон Косоротов, сожитель найденной в Неве, у Калашниковской набережной, Анны Блюментрост. Он то и дело переступал с пятки на носок, заложив руки за спину. Лицо его выражало крайнюю степень раздражения, подёргивался левый глаз.
– Значит, так… – начал он зло, но Бубнов его перебил.
– Ты бы, Симеон, сперва здравия пожелал, а уж потом с претензиями ко мне подступал.
– Я…
– Да, Симеон, толчёмся мы на одном месте, хотя сами готовы этого калашниковского изверга на части покрошить.
– Слышал, ещё одну девицу порезали?
– Не порезали, а порезал, Симеон, и, видишь ли, опять ни одного свидетеля, словно преступник ходит по городу в шапке-невидимке и творит грязные дела.
– Кровавые, – дополнил Красный.
– Да, кровавые. Вот опять надо девиц расспрашивать. Ты со Знаменской площади многих знаешь? – поинтересовался Бубнов.
– Не всех, но некоторых знаю.
– Можешь помочь, как в прошлый раз?
– Могу, если сыскная полиция такая беспомощная.
– Это, Симеон, ты зря, – Иван Григорьевич не хотел вызывать раздражения у собеседника, поэтому говорил тихим, спокойным голосом, – мы ищем.
– Плохо ищете.
– Пусть мы плохо ищем, но что нашёл ты? – колко спросил Бубнов.